Чертовски сексуален
Шрифт:
– Ты должна верить мне, Шелли. Как же можно строить отношения между людьми без доверия?
Кит вынырнул из воды почти до уровня пояса и поцеловал ее в губы. «Женщина за бортом! На помощь! Спасите!..» Шелли поняла, что пропадает. В следующее мгновение она сделала глубокий вдох и погрузилась в беспокойное море.
Если что и способно привлечь внимание праздных зевак, то это, наверное, любовная акробатика влюбленной пары, самозабвенно, в духе иллюзиониста Гарри Гудини, выделывающей невероятные трюки на пляжном песке или на борту хлипкого плотика. В тот момент когда хляби небесные разверзлись,
– Ваше счастье, что я умею управлять лодкой. Весь персонал ушел по домам – покинул работу в знак протеста. По сообщению радио, один знаменитый растаман покончил с собой в тюрьме после того, как «добровольно сознался в совершении террористических актов».
– «Добровольно сознался»? – презрительно фыркнула Шелли. – Небось добровольное признание было получено при помощи электропровода под напряжением, который бедняге прижимали к гениталиям. Вернее будет сказать, что доброхоты легавые помогли парню наложить на себя руки.
Коко пожала плечами:
– Я не разбираюсь в политике, меня такие вещи не интересуют. Но одно я знаю точно. Не поспеши я к вам сюда, – она указала на скачущий на волнах, потерявший управление водный велосипед; течение в любую секунду грозило унести его в открытое море, – вы бы оказались в Африке даже без билетов. – Коко покопалась в сумочке и вытащила из нее два авиабилета. – Кстати! На завтрашний самолет до Мадагаскара!
– Ценю твое благоразумие, Коко, – натянуто улыбнулся Кит.
– До Мадагаскара? – удивилась Шелли. Одним-единственным словом Кит словно булавкой проткнул крошечный, накачанный гелием шарик ее счастья. Пронесшийся на бреющем полете над самой водой буревестник издал неприятный, жутковатый крик. Шелли почувствовала, как на душе у нее становится удивительно гадко.
– Понимаешь… – Кит запнулся и мгновение молчал, прежде чем посмотреть ей в глаза. – Я задумал устроить небольшой отдых от отдыха. Ты ведь никому об этом не говорила? – требовательно спросил он у Коко, когда лодочный мотор чихнул и ожил, заставив всех троих инстинктивно схватиться за борт.
Когда лодка рванула с места, Шелли выхватила у Коко билеты. Кит дернулся к ней, но было поздно. Смирившись с неудачей, он замер на месте.
Устроившись на сиденье поудобнее, Шелли уставилась на злополучные билеты и, к вящей досаде, обнаружила, что Кит поменял свой билет Лондон – Реюньон – Лондон на два билета эконом-класса в одну сторону из Лондона в Реюньон, не позаботившись об обратном билете.
– Ты прилетел сюдая; кем-то еще? Не один?
Кит принялся с небывалым интересом разглядывать ногти больших пальцев у себя на ногах.
– Что все это значит? Два билета в одну сторону до Мадагаскара? – Шелли попыталась успокоиться, крепко сжав поручень подскакивавшей на волнах лодки. Замужество показалось ей чем-то вроде утомительного карнавального
Однако Кит продолжал изображать монаха, давшего обет молчания.
– Сколько можно водить меня за нос? Принимать меня за дурочку? Хватит, надоело, слышишь? – Она старалась перекричать гул лодочного мотора.
И вновь никакого ответа. Как жаль, что давняя традиция называть людей кличками вышла из моды, подумала Шелли. Например, Хагар Ужасный или Иван Грозный. Как славно звучало бы имя – Кит Мерзкий Патологический Лжец!
– Если только ты не объяснишь мне, что все это значит, я все расскажу телевизионщикам, прямо в камеру! – выбросила Шелли свою козырную карту.
Адамово яблоко Кита заходило вверх-вниз. Казалось, он пытался проглотить переполнявшие его эмоции, и внутри горла то и дело сновал лифт.
– Самые ужасные вещи. Пусть все покажут по телику. В прайм-тайм. По всей Англии. Я расскажу, что ты мне нравишься. Нравишься, несмотря на то что у тебя из ушей растут волосы. Длинные, до плеч. Расскажу, что запах из твоего рта скорее всего временное явление…
– Если ты не отдашь мне эти хреновы билеты, то я расскажу, что ты хранишь дома самодельный костюм героини «Стар Трека».
– А я расскажу, что ты питаешь слабость к женскому нижнему белью. Неужели ты допустишь, чтобы всему миру стали известны твои сексуальные пристрастия? Да еще с пикантными подробностями, в духе желтых газетенок?
– Если о ком и напишут в таблоидах, то лишь о тебе, киска! Особенно после того, как я раструблю на весь мир, что ты кончаешь только тогда, когда я облизываю большие пальцы твоих ног, а это не слишком приятное занятие, если учесть, что у тебя неизлечимый грибок!
– Ты ведешь себя как недоразвитый подросток! Терпеть не могу детей, особенно когда они становятся взрослыми. Детям еще можно простить, когда они обкакают тебя. А вот взрослым людям следует избавляться от привычки непредсказуемой дефекации.
– Ты не любишь детей?! Вот главное свидетельство того, что ты бесчувственная, самовлюбленная, высокомерная, стервозная англичанка!
– Я? Самовлюбленная?! Позволь напомнить тебе, что я как-никак выиграла половину этого жуткого медового месяца. Однако не я собираюсь втихаря линять с этого дурацкого острова! О Боже! Ну почему компьютер не выбрал мне в пару другого финалиста? Например, того славного юриста по уголовным делам!
– Ты не находишь, что выражение «юрист по уголовным делам» попахивает тавтологией?
– Он окончил Итон, да будет тебе известно!
– Угу. По курсу современной содомии!.. Если бы не я, тебе никогда бы не выиграть этот идиотский медовый месяц в тропиках! Это я выбрал тебя! – признался Кит в запале.
– Что? Разве нас с тобой выбрал не компьютер?! – Удалившись на внушительное расстояние от спасительного кораллового островка, лодка угрожающе подпрыгивала на волнах.
– Не строй из себя наивную дурочку! Один из продюсеров – мой приятель. Он мне кое-чем обязан. Мне срочно понадобились бабки, и… Добро пожаловать в Удивительный Мир Взяток! – Кит ненатурально хохотнул. Шелли показалось, что за показным добродушием она снова разглядела уязвимость и печаль.