Червь
Шрифт:
В: И это вся цена, какую ты заплатила за отпущение грехов? Право, недорого — как в Риме [131] .
О: Ты незнаком с нашим учением. Каждый вздох мой вплоть до последнего исполнен покаяния. Иначе я умножаю свои грехи.
В: Не познакомиться бы тебе с плетью, если станешь и дальше потчевать меня своим святошеством.
О: Я не хотела тебя уязвить.
В: Ну так умерь наглость.
131
Намёк
О: В доме терпимости я поняла: кто обходится с нами, ровно с лошадьми или собаками, тот себе вредит, те же, кто подобрее, уходили утешенными.
В: Уж не должен ли я перед тобой кланяться да расшаркиваться? А может, прикажете величать вас «мадам», в карету под ручку подсаживать?
О: Хмурься и бушуй, сколько заблагорассудится. Я-то знаю, что злоба твоя не столько от души, сколько для вида.
В: Она, изволите видеть, знает!
О: Да, это так. Полно, не гневайся. Я не в первый раз имею дело со стряпчим, да и судей навидалась. Знаю: сердце у них не камень. Но ни один не бранивал меня за то, что я оставила путь порока. Точно было бы лучше, чтобы я снова сделалась блудницей.
В: Диво, если после таких проповедей они ложились с тобой в постель в другой раз.
О: Тем досаднее, что я не говорила им проповедей.
В: Вижу, отец напитал тебя своим ядом.
О: И отец, и мать. Она тоже живёт во Христе.
В: И похоже, презирает чины и звания мирские и законы учтивости?
О: Да, если чины, звания и учтивость мешают нам вольно исповедовать свою веру.
В: Это не даёт тебе права вольничать в своих ответах.
О: Так перестань поносить мою веру.
В: Мы даром теряем время. Мне желательно узнать о вашем замужестве. Когда вы поженились?
О: Второго августа.
В: Муж тоже из вашей общины?
О: Мы больше не квакеры. Он пророк.
В: Какого рода пророк?
О: Французский пророк. Он исповедует учение тех, кто переселились к нам из Франции пятьдесят лет назад. Иные называют их «белыми блузами».
В: А, камизары [132] . Неужто они ещё не перевелись?
132
Участники протестантского восстания, происшедшего во Франции в 1702–1715 гг.; получили название от своей одежды — полотняных блуз ( лат.camisa)
О: Нам, как и им, было
В: Стало быть, ваш муж природный француз?
О: Нет, англичанин.
В: И ваши родители тоже подались в пророки?
О: Да. То же и мой дядя Джон Хокнелл. Он приятель брата Джеймса Уордли, нашего старейшины и вероучителя.
В: Не довольно показалось квакерских причуд?
О: Зато теперь я точно знаю, что новое пришествие близко. Но хулить «друзей» не стану. Добрые они люди.
В: Мужу было известно о вашем позоре?
О: Да.
В: И что он идёт к алтарю, украсившись рогами, тоже известно? Знал он, что вы имеете во чреве?
О: Не рогами он себя украсил, но христианским милосердием.
В: Воистину святой пророк. Попросту говоря, он взял вас из жалости?
О: И по совершенной любви. И Иисус сказал: «Я не осуждаю тебя» [133] .
В: Не вы ли уверили Джонса, что о замужестве не помышляете?
О: Тогда я ещё не ведала, что ношу дитя.
В: Выходит, вы затеяли учинить этот брак ради своего ублюдка?
О: Ради спасения его души. Или её души, если это девочка. И своей тоже.
В: Истинный это брак или только по форме, не скреплённый должным соединением?
133
Слова Иисуса, обращённые к женщине, обвинённой в прелюбодеянии (Иоанн, 8,11)
О: Я не понимаю, про что это.
В: Муж имеет с вами плотское соитие?
О: Он на свою участь не жалуется.
В: Это не ответ. Извольте ответить: имеет или не имеет? Что не отвечаете?
О: Совесть не дозволяет.
В: Нет, я непременно должен узнать.
О: Только не от меня. И не от мужа. Он дожидается на улице. Хочешь — призови сюда. Он всё равно не скажет.
В: Опять за дерзости? Вы обязаны мне ответить.
О: О Его Милости спрашивай что угодно: на всё отвечу. Но об этом — нет.
В: Остаётся заключить, что бедный простофиля взял над вами попечение, но к постели вашей не допущен.
О: Думай что хочешь. Что недостойнее: моё запирательство или твои нескромные вопросы о том, что до тебя не касается? О прошлом своём я готова рассказать всё: той нечистивице, какой я была, такое наказание впору. Какова же я теперь — до этого ни тебе, ни какому другому мужчине нужды нет.