Червь
Шрифт:
Всё же жаловаться не стоило.
— Ты в порядке? — крикнула Сплетница.
— Да. А вы, ребята?
— Не ахти, — ответил Мрак.
Они прислонился к стене, сбоку от него стояла Сплетница. Тьма исходила из каждой части его тела, но я могла видеть его грудь — он расстегнул молнию на своей куртке чтобы осмотреть раны. Порезы на его груди истекали кровью.
— Блять, я так и знала, что ты не в том состоянии, чтобы двигаться! — я переборола слабость в ногах и бросилась в его сторону. — Швы уже расходятся?
— У нас проблема
Я глянула и, конечно же, Ночь и Туман шагали по переулку. Они были очень похожи, только Ночь была обута в сапоги на высоком каблуке, которые постукивали при её шагах, и они различались полом. Плащи, капюшоны, никаких эмблем или каких-то других знаков отличия. Он в сером, она в черном.
— Отступаем, — сказала Сплетница. — Только не поворачивайтесь к ним спиной.
Туман продвигался, его конечности начали распадаться в облако по мере того, как он приближался к нам. Его темп был медленным, лишь чуть быстрее, чем мы пятились назад.
Суке пришлось дважды свистнуть, чтобы заставить ворчащую Анжелику отступить. Собака, казалось, намеревалась защитить свою хозяйку, пытаясь напасть, и не спешила повиноваться.
Туман достиг её, и мы услышали приглушенный визг, странный звук из горла странного животного. Я увидела, как Сука бросается вперёд.
— Нет! — я поймала её за плечо.
Я могла бы поспорить с ней, сказать ей, почему она не могла или не должна была нападать, насколько это будет бесполезно против человека, который превращался в разумный газ. Но у меня не было шанса это сделать.
Пока наше внимание было приковано к Анжелике, Ночь воспользовалась возможностью застать врасплох Брута. Его бросило в нашу группу с такой силой, что нас раскидало как фигурки для боулинга, и Иуду тоже. Ночь просто стояла там, стояла прямо, пятки вместе, вытянув одну руку перед собой. Я поспешила встать, ноги и колени ныли, и в поисках опоры я положила одну руку на плечо Брута. Именно тогда я увидела, что она с ним сделала.
На его боку зиял с десяток ран, каждая шире моей ладони. Одна из них была настолько глубокой, что сломала часть защитной костяной оболочки, обнажив кости. Брут медленно выдохнул, вздрагивая.
Это сделала она?
Я послала к ней своих насекомых, но Туман уже оказался рядом. Его покров перекрыл путь к Ночи, превращая женщину в слабо видимый силуэт, и там, где прошло облако, мои насекомые в воздухе были уничтожены. Туман двигался вперёд, и лучшее, что мы могли сделать, это пятиться назад.
Я проверила наш путь отхода. Он был заблокировал никем иным, как самой Ночью. Она телепортировалась? Клонировала себя? Нет, это не клон. Больше я не видела её силуэт.
— Что за херь с этой женщиной? — спросила я. — Сплетница?
— Ты знаешь, что эффект Мантона — возможно, лишь психологический блок, который идет в комплекте с нашими способностями?
Я кивнула.
— Хорошо, ну, в общем, представь, что эта женщина получила способности,
— Это…
— Даже и не близко к истине, — призналась Сплетница. — Но это лучшее, что я могу тебе предложить. Не спускай с неё глаз.
— Верно.
Я начала сосредотачивать насекомых. Я собиралась застать Ночь врасплох, достаточно ослабить, чтобы нейтрализовать её прежде, чем она отступит в безопасное место. Бросить на неё рой, разобраться с ней, затем мы поймем, как бороться с Туманом.
Немного оптимистично, но, так или иначе, это был план.
Ночь засунула руку в рукав и достала цилиндрик. Я сразу узнала этот предмет.
Светошумовая граната.
— Сплетница?
— Вижу, — пробормотала она в ответ. — Мрак? Приглуши эту хрень, будь так добр.
Я почувствовала, что на меня внезапно навалилась огромная тяжесть.
— Мрак! — крикнула Сплетница.
Мрак упал на меня и сполз на землю рядом, приземляясь на руки и колени.
— Потеря крови, — произнесла Сплетница. — Чёрт, Мрак, сконцентрируйся, ты…
Ночь выдернула чеку из гранаты и подбросила её высоко в воздух прямо над нами.
7.10
Неважно, закрою я глаза, или приму все последствия светошумовой гранаты — эффект будет тот же. Как только мы отведем взгляд от Ночи, она превратится в то, что Сплетница назвала «монстром».
Я решила взять временную слепоту под контроль — зажала уши руками, присела, уткнулась лицом в колени и плотно зажмурилась. Я отправила каждое насекомое в окрестностях к Ночи в надежде хоть немного её замедлить.
Граната взорвалась, когда ещё была над нами. Последний раз, когда я находилась поблизости от подобного взрыва, между ним и мной была стена. На этот раз мне так не повезло. Было не просто «ярко и громко». Взрывная волна встряхнула меня, вызвала головокружение, спутала мысли. Состояние пугающе напоминало пережитое мною сотрясение мозга.
Ночь уже двигалась. Насекомые были единственным моим органом чувств, который всё ещё работал, но они не могли прицепиться к поверхности её тела. Она перемещалась слишком быстро, а её кожа была гладкой и маслянистой, покрытой чем-то вроде смазки. В результате я не могла нормально различить её в темноте. Я ощущала только смазанные, неясные образы того, что она из себя представляла. Похожие на чернильные пятна, которые я видела во время своего недолгого пребывания в психиатрической лечебнице. Каждую долю секунды это был другой набор пятен, другая форма, состоящая из граней, углов и острых выступов — разглядеть в этом хаосе можно было всё что угодно.