Червонные сабли
Шрифт:
Другой рассуждал спокойно:
– Окружение, оно, конечно, дело, никуда не годное и очень даже паршивое; только если окруженный сам рубанет по шее, то у окружателя в глазах потемнеет.
Так и произошло: командарм Городовиков лично повел бойцов в атаку. Он рассчитывал, что начальники трех окруженных дивизий услышат шум боя и сами ударят навстречу. Расчет оказался правильным. Неприятель не выдержал стремительной атаки с двух сторон и отступил. Дружным ударом красные войска взяли немецкую колонию Новый Мунталь и соединились.
Рейд продолжался двое суток. За это время Вторая Конная потеряла
Долго шли разговоры в частях об удачном бое эскадрона Кучукова против целого полка белых. Случай свел эскадрон имени КИМ с отпетыми рубаками князя Шахназарова. Полк против эскадрона - это означало, что на каждого красного конника приходилось по четыре врангелевца. Князь уже предвкушал победу, когда его полк развернулся для атаки. Выхватив шашки, белогвардейцы помчались на красных кавалеристов. С гиком, улюлюканьем и свистом скакали врангелевцы, сверкая саблями. Но красные смело бросились навстречу. Что это - безумство отважных? Или они решили доблестно погибнуть под ударами белых шашек?
Нет, это была ловушка, придуманная Папашей: когда между летящими навстречу друг другу лавами оставалось не более сотни шагов, конники Папаши разомкнулись, и перед врангелевцами открылись пулеметные тачанки. Они в упор стеганули по врагам из десяти пулеметов, и строй белогвардейцев смешался. Задние из-за густой пыли не видели, что творилось впереди, и кони налетали на упавших коней, и поле боя огласилось смертными криками.
Тем временем красные ударили в шашки и довершили разгром. Немногим из врагов удалось спастись бегством. Сам Папаша, раненный в руку, взял клинок в левую и продолжал рубить беляков. Сергей Калуга гонялся за князем Шахназаровым, но пробиться к нему сквозь охрану не смог.
Отличился в том невиданно смелом бою знаменщик Махметка. Случилось, так, что во время боя он с пятью ординарцами, охранниками знамени, находился в степной балке. Белогвардейцы с ходу проскочили мимо, и группа со знаменем оказалась у них в тылу. Махметка не растерялся и решил воспользоваться выгодным положением. Он ударил шпорами Шайтана, выскочил на гребень балки, развернул знамя, и оно рванулось, захлестало по древку. Сашко, скача, трубил сигнал атаки, и семеро отважных, выхлестнув сабли, ударили в тыл противнику.
Не сразу поняли врангелевцы, что в атаку летела горстка красных бойцов. Пока враги спохватились и повернули коней навстречу, смельчаки врубились в их ряды, засверкали клинки, и полетели под ноги коням головы в шапках с кокардами.
– Молодцы комсомольцы!
– похвалил знаменосцев на военном совете Ока Иванович.
– Дрались как коммунисты. К награде их. Всех к награде!
Глава десятая. ЛИЦОМ К ЛИЦУ
Офицерик молодой,
Куда топаешь?
Убегай скорей домой -
Пулю слопаешь.
1
Уже не первый раз
И все-таки предоставить армии отдых не было никакой возможности. Враг будто чувствовал и знал, что красные бойцы измотаны до предела, и бросал в бой отборные полки, стараясь окружить кавалерию Городовикова. Но она жила, и сражалась, и даже ходила в безумно смелые рейды по тылам.
Наконец выпала короткая передышка. Даже кони почувствовали отдых, лежали на горячей земле, откинув гривастые головы и закрыв глаза от усталости.
Эскадрон Папаши остановился там, где его застал приказ. Это было небольшое село Святодуховка, окруженное близкими и дальними хуторами.
Тут и произошло непредвиденное.
На рассвете сторожевые посты задержали девочку лет девяти. Она пряталась в камышах, и было заметно, что она кого-то искала. Девочку привели в штаб; и когда она убедилась, что перед ней красные, бросилась к Папаше со словами:
– Ой, дядечку, не ездите у Белоцеркивку.
– А что там?
– До нас белогвардейцы пришли.
– Много?
– Ни, не много, и вси охвицеры.
– А солдаты?
– Ни, солдат нема. Тилько охвицеры в золотых погонах с хрестами... Нас из хаты выгнали, а батьку заарестували. Не ездите туда, бо вас убьють... Тетя Параска сказала: «Бежи, доню, а то червонноармейцы не знають, ще здесь белые, скажи, щоб тикали. Вы меня не бойтесь, дядечку. Мой брат Грицко в Петрограде у Червонной Армии служат. А батько были председателем. Охвицер взял его за грудки и каже: «Ты с коммунистами чи с большевиками?» А тато отвечають: «Я с селянами».
– «А як що ты с селянами, то сидай в тюрьму». И прикладами его били... А тетя Параска кажуть: «Тикай, доню, бо и тебя убьють». А сама плаче, и я плачу, не знаю, куда мени тикать. А подруга сказала, что в Святодуховку червонни пришли, вот я и прибигла до вас...
– Да остановись ты, говорунья... Кавалерия в селе есть?
– Есть. Аж три...
– Чего «три»?
– Кавалерии... И все чай пьють.
Разведчики засмеялись, а девочка не поняла почему и заговорила еще горячее:
– Ей-богу, дядечка, не брешу. Прямо из котелков пьють через край... И сахар у них настоящий, прикладом разбивають и грызуть... А кавалерия привязана до вишни... У нас в огороде большая вишня росла, еще тато посадили, когда не женились...
– Сколько же там кавалерии: трое верховых?
– Ни, еще есть! Тилько они коней чистять. А чубатый и тот, що с пикой, ездють по селу и грабють...
Командир эскадрона разведчиков догадался: в соседнем селе, как видно, разместился штаб белогвардейской части. В руки шла крупная добыча. Ведь если белые избрали местом для штаба Белоцерковку, значит, не предполагают, что красные близко. Было бы ошибкой не воспользоваться случаем и не разгромить штаб врангелевцев. Действовать надо было немедленно. Папаша вскочил на коня и помчался в штаб бригады.