Честь Девлина

Брей Патриция

У Дидрика закружилась голова, и он был не уверен, что от ран. Дело было не только в них. Он сейчас видел, как тяжеленный двуручный меч отлетел в сторону, словно легонькая шпага. Это представлялось невозможным, но ему оставалось лишь верить своим глазам.

— Джерарду ничего не стоило убить Девлина, — проговорил Дидрик. — Избранный был искусен, и все же герцог славился как лучший фехтовальщик королевства. Он мог запросто прикончить противника в первые минуты поединка и тем не менее решил заставить его пострадать. Чтобы тот умер от тысячи

ран, а не одного удара.

— Неприятный тип, — заметила Саския.

Дидрик согласно кивнул. Он вспомнил тот момент, когда только вмешательство капитана Драккен, вовремя схватившей его за плечо, не дало ему нарушить закон и броситься на выручку к Девлину.

— Самоуверенность погубила Джерарда, и когда он наконец решил нанести последний смертельный удар, Девлин отбил его и сумел разоружить герцога. Остальное тебе известно.

Он снова посмотрел на поединок. Микал салютовал Девлину, что означало очередную победу Избранного.

— Значит, со времени поединка он многому научился, — заметила Саския. — Не хотела бы я выступить против него, если бы он сражался всерьез.

Дидрик смотрел, как Девлин держит меч в правой руке, отбивая удар так, как не смог бы всего несколько дней назад. Ни один человек с половиной ладони не способен настолько хорошо владеть оружием. Казалось, будто и клинок, и сам Девлин позабыли о том, что он калека.

Лейтенанту не приходилось видеть, чтобы меч так хорошо подходил и для одноручной, и для двуручной хватки, словно бы рукоять менялась по потребности хозяина. Это ведь невозможно.

Потом Дидрик вспомнил, сколько раз Стивен рассказывал о долгой истории меча, о том, как его сковал сын Бога-кузнеца Эгила. Как и Девлин, лейтенант относился к подобным сказкам с презрением и лишь теперь начинал понимать, что в них может крыться правда.

По крайней мере меч выглядел совершенно обыкновенно. Он в отличие от первого раза, когда Девлин схватил его, не полыхал рубиновым огнем. Видимо, это происходило только тогда, когда Избранный сражался за свою жизнь, а не просто тренировался.

От размышлений о мече и его особых свойствах голова разболелась еще сильнее, и Дидрик решил, что пора сменить тему.

— Скажи, как ты думаешь, угроза миновала? Все Дети Инниса заползли назад, в свои норы? Или следует опасаться, что другие решат занять место Памяти и его банды? — спросил лейтенант.

— Насколько мы можем судить, за этим Даффидом следовала только горстка фанатиков, и лишь они догадывались о его замыслах, — пожала плечами Саския. — Было еще несколько десятков других, которые сочувствовали делу освобождения, но не подозревали о планируемом вооруженном восстании.

— Как ему удалось с таким малым количеством сторонников запасти столько оружия? Даже командующий Уиллемсон в Килбаране прослышал о Детях Инниса и забеспокоился.

— Когда денег довольно, контрабандисты привезут все что угодно. Если ты ищешь того, кто на самом деле затеял восстание, так это тот, кто давал деньги Даффиду.

Снабжавший его золотом и есть ваш настоящий враг.

Увы, Даффид унес свои тайны в могилу, как и намеревался. Остальные члены его банды ничего не знали о далеком покровителе. Более того, они пришли в ужас, узнав, что их лидер пользовался магией для связи с кем-то за пределами Дункейра.

— Надеюсь, в будущем люди станут менее склонны доверять чужеземцам, предлагающим им золото, — заметил Дидрик. — Даффид был глупцом, потому что, если бы ему удалось поднять восстание, он повел бы тысячи людей на смерть.

— Согласна. — Саския провела рукой по коротким волосам. — Но не ждите, что мы будем проливать слезы в тот день, когда невидимый враг решит нанести удар по вашей стране.

— Враг врага не обязательно друг, — предупредил лейтенант.

— Правда. Хотя он может и не быть врагом нам. Если они оставят Дункейр в покое, мы ответим так же.

XXVIII

После тренировочного поединка с главой Микалом Девлин принял приглашение отобедать с дружинниками, и вернулись они в дом наместника только поздно вечером. Там Избранный застал Стивена, подавленного событиями дня. Менестрелю явно не терпелось отправиться домой.

Лорд Коллинар уже отдыхал, а на следующее утро, когда Девлин попытался встретиться с ним, оказалось, что командующий отбыл в казармы. Создавалось впечатление, что наместник избегает воина, и тот понимал — Коллинар зол из-за того, что отменили его приказы относительно бунтовщиков. Да, придется разобраться с лордом до отъезда из города.

Временно отложив в сторону проблему наместника, Девлин отправился искать своего помощника. По лейтенанту было легко понять, что вчера он переутомился, хотя сам Дидрик заявлял, будто готов исполнять свои обязанности. Рисковать смысла не было, и Девлин отправил его отдыхать, лично занявшись приготовлениями к отбытию. Четверых молодых горных пони любезно предоставили армейские конюшни. Из провианта взяли вяленого мяса и сухих фруктов для себя и зерна для лошадок. Старую упряжь заменили, а пони заново подковали. Седельные сумки из пропитанной маслом материи защитят вещи от зимних дождей, а новые меховые шапки не дадут замерзнуть в самых холодных снегах.

Убедившись, что они готовы к трудностям дороги, Девлин приказал оседлать лошадок и привести их дому наместника утром на рассвете. Потом воин вышел из конюшен и отправился в кабинет лорда Коллинара.

За прошедшие недели он понял, что, хотя наместник способный администратор, лорд не желает видеть ничего за пределами своих прямых обязанностей. Ему не хватало воображения, чтобы правильно реагировать на нависшую над Джорском угрозу. Хуже того, во вверенных ему войсках наблюдались расслабленность и нехватка дисциплины, необходимой для военного времени. Из Коллинара получался неплохой командующий гарнизоном, однако в случае кризиса таких качеств будет недостаточно.