Честь флага (Защитник - 10)
Шрифт:
Там есть душ, вы будете получать горячую пищу и чистую одежду. Без всяких ограничений, столько, сколько нужно. А рассмотрение дел и консультации с представителями военной адвокатуры начнутся практически немедленно. Есть вопросы?
– А мы, капитан, - спросил Янг, - можем выдвинуть обвинение против вас?
Офицеры снова заволновались.
– Да, вот именно, - послышались голоса.
– Правильно сказано.
– У нас есть свои права.
– Отставить! - снова приказал Янг.
– Да, это ваше право, подполковник, -
– Да пошел ты! - рявкнули шеренги в один голос.
– Отставить! - заорал Брэндон. - Я сказал, добровольно. В этом случае можно будет забрать вас всех. Если же нет, то нам придется перевозить вас небольшими группами и транспортировка займет гораздо больше времени. А результат будет тот же.
Чем дольше вы будете упираться, тем позже получите врачебную помощь, которая ожидает вас на новом месте. Подумайте о своих раненых. Ну так как, подполковник?
Янг оглядел стоявших рядом с ним офицеров. Если сейчас отдать приказ и все бросятся бежать в разные стороны, то, возможно, десять - пятнадцать человек и сумеют добраться до насыпи. Но что находится за ней? А остальных перебьют.
И Брэндон правильно сказал - надо подумать о раненых.
Если Вуду и той девушке-летчице удалось спастись - пусть даже кому-то одному - то не исключено, что им уже идут на помощь. Бессмысленно сейчас рисковать жизнями людей.
– Хорошо, капитан, - глухо ответил Янг, - мы свяжем друг друга. Но прежде я хочу услышать ваше подтверждение, что мы действительно будем отправлены в место, пригодное для жилья, где есть медицинское обслуживание, где соблюдаются санитарные нормы и где можно будет встретиться с адвокатом по нашему желанию.
– Даю вам слово офицера, сэр.
Янг вздохнул и провел языком по губам.
– Несите веревки, - сказал он.
Глава восьмая
Кофе показался ему каким-то горьковатым, и он подумал мимоходом: в чем тут дело? Или это его воображение, или действительно такой напиток? Он поставил чашку, закурил сигарету и посмотрел на Линду Эффингем, сидевшую за столом напротив него.
С близлежащей остановки доносились голоса людей. Они обсуждали самые разнообразные проблемы, от платы за проезд до последних указов президента Маковски, еще более ограничивающих права граждан и дающих властям право задерживать подозреваемых на срок до трех месяцев без предъявления обвинения.
– Ты думаешь не обо мне, - сказала Линда Эффингем и улыбнулась.
Ее глаза, ее прекрасные каштановые волосы - она была действительно красива.
– Нет, не о тебе, - тоже с улыбкой ответил он.
– Джеф, ты хотел мне что-то сказать.
Керни затянулся сигаретой.
– Думаю, ты знаешь что, дорогая.
Появилась официантка, чтобы предложить
– Ты одновременно и права, и нет. Я не хотел тебе говорить, но придется... Я имею в виду то, о чем думал сейчас.
– Ты собираешься бросить меня, - прошептала она, не глядя на него; ее пальцы нервно постукивали по столику.
– Да. Или, вернее, это ты бросишь меня.
– Никогда, - произнесла она напряженным голосом. - Я люблю тебя.
– И я люблю тебя. Вот поэтому тебе и придется держаться от меня подальше.
– Я люблю тебя. И никогда с тобой не расстанусь, - сказала Линда, глядя в окно. - По-моему, мы неплохо работали вместе.
– Мы очень хорошо работали вместе, - ответил Керни, стараясь владеть собой.
Он глотнул кофе. Опять эта горечь.
– Но дело не в этом.
– А в чем?
– Совместная работа или любовь сейчас не в счет. Я не могу подвергать тебя такой опасности. Ты знаешь ситуацию. В стране зреет настоящая революция, а за ней последует самая настоящая война. Со всеми ее прелестями. Мы находимся в самом центре грядущих боевых действий, а я не думаю, что это подходящее место для тебя.
Она взглянула на него и улыбнулось.
– Так ты полагаешь, что я буду в большей безопасности вдали от тебя, Джеф?
– Именно так.
– Значит, я буду в большей безопасности во время войны рядом не с тобой, а с кем-нибудь другим? Среди людей - таких, как моя тетя, например, которые никогда не держали в руках оружие и понятия не имеют о том, как за себя постоять? И ты считаешь, что они еще смогут защитить меня?
– Черт побери, - процедил Керни. - Ладно. Хорошо. Если ты хочешь играть в те же игры, что и я - быть шпионом, диверсантом, убийцей - добро пожаловать. Сама увидишь, что это такое. Подъем!
Джеффри Керни встал, бросил на стол долларовую бумажку и двинулся к выходу из кафе.
– Черт бы вас всех побрал, - бормотал он себе под нос со злостью, удивляясь, почему не отвесил Линде хорошую оплеуху.
Глава девятая
Он сунул ногу в песок и пошевелил пальцами.
Еще не так давно он сомневался, сможет ли вообще еще когда-нибудь стоять на ногах.
Песок был теплый, он приятно контрастировал с прохладой, пришедшей с вечером. А когда он подошел ближе к полосе прибоя - все еще передвигаясь на костылях - вода тоже показалась ему теплой.
Да, жить хорошо.
Роман Маковски уже окончательно утвердился в качестве диктатора. Многие открыто обвиняли его в убийстве президента - и не без оснований. То есть гражданская война была уже на подходе, антагонизм в обществе достиг точки кипения. Любой мелкий инцидент мог вызвать взрыв. И главное, этот инцидент не нужно было готовить и осуществлять. Все идет своим чередом, не произойдет сегодня, так случится завтра.