Честь и бесчестье нации
Шрифт:
Так о чем же свидетельствуют выписки? Вот Ленин, например. Он рассказывал Герберту Уэллсу, что у него всего один костюм. Биографы умилялись, что в 1922 году Ильич передал в фонд помощи голодающим Поволжья единственную золотую вещь в доме — медаль, полученную при окончании гимназии. Какое лицемерие! Астафьев же, который недавно тоже получил от Горбачева золотую медаль и, кажется, еще ни на что ее не пожертвовал, со страниц писательской газеты объявляет миру ужасающую правду: "От "скромного" Ленина в швейцарский банк переведено на личный счет 75 миллионов швейцарских франков". О-го-го…
Известно Астафьеву, что и другие высокопоставленные коммунисты не отставали
Вот напечатал Астафьев статью в "Литгазете", и хочу я его спросить: какой гонорар ты за это получишь, Виктор? В какой валюте? Да конечно же в деревянных, в обморочных, в гайдаровских. А мне вот за эту статью "Советская Россия" отвалит в долларах. Недавно была статья в "Правде" — получил в швейцарских франках, ленинградская "Народная правда" прислала в фунтах, в "Гласности" отмусолили мне в немецких марках, "День" не поскупился на японские иены… Понял? Вот на что пошло золото КПСС. Конечно, тебе обидно, Витя, потому и докатился ты в компании с Макаровым до крайней фазы лакейства, трудясь в поте лица своего на страницах писательской газеты как почетный наводчик: "Сборщица краснобайствующих интриганов… Большевистская нечисть!.."
Ну успокойся, Витя. Нельзя же так, ведь не молоденький, не Гайдар. Чего доброго, лопнет с натуги какая-нибудь жила. Где возьмет "Литгазета" другого классика равной остервенелости… Ей-ей, угомонись. Может, скоро и тебе будут платить в швейцарских франках. Или рубль обретет свою былую мощь. Уверяет же Ельцин: началась стабилизация, вот-вот врежемся в капитализм. А пока я на твоем месте потребовал бы оплачивать свои статьи в "Литгазете" и выступления по телевидению "ножками Буша". Это надежней любых франков и марок. Тем более пора бы тебе охолонуть, ведь доносы твои, Витя, уже учтены, пламенные призывы выполняются, чистка идет полным ходом. Тем более сейчас требуются новые формы охмурения.
Они, конечно, нашлись. Собрались в кружок, и пошел разговор: безобразие, мол, творилось Первого мая. Бесчинствуют экстремисты. 26 человек уже арестованы… И вдруг раздается дивный женский голос: "Борис Николаевич, дорогой ты наш, а нельзя ли их всех расстрелять?.." Как было сказано в одной газете, президент даже зажмурился… Но все вокруг громко засмеялись: вот ведь сморозила, дескать. Кто-то подскочил и, видимо, шепнул: осторожно, мол, провокация! И тогда последовал ответ: насчет расстрелять… это решит суд!.. Конечно, тут опять мог объявиться какой-нибудь неугомонный демократ со своими претензиями, чтобы пресечь это, президент сказал в сердцах: ну вот и тут вы митинг устроили… С оскорбленным видом сел в свой бронированный "членовоз" и в окружении армады охранителей отбыл в неизвестном направлении…
Очень выразительной получилась в передаче "Красный квадрат" 8 мая беседа депутата России Ивана Шашвиашвили с ведущим Александром Любимовым. У первого во всем облике — спокойствие, сдержанность, простодушие. У второго — чисто гайдаровская
Между прочим, в "Красном квадрате" должны бы знать — ведь и поджог рейхстага провалился, сразу за ним тоже ничего страшного не последовало. Пожар был 27 февраля. Прибыв на место происшествия, Геринг воскликнул: "Это начало коммунистического восстания!" А Гитлер, как рассказал позже начальник прусского гестапо Дильс, орал: "Теперь не может быть никакой пощады!.. Он кричал так неистово, что казалось, вот-вот лопнет от натуги". Как Астафьев, тоже не берег себя.
Однако обвинить в поджоге коммунистов не удалось, и 5 марта состоялись выборы в рейхстаг, на которых коммунисты получили почти 5 миллионов, а социал-демократы более 7 миллионов голосов. Мало того, 1 мая был объявлен праздником — "Днем немецкого труда". Накануне Гитлер принял рабочую делегацию и заявил: "Вы сами увидите, как несправедливо утверждение, будто наша революция направлена против рабочих. Совсем наоборот!" В день праздника состоялась грандиозная демонстрация, улицы были украшены, Гитлер еще раз выступил с речью о великой любви к рабочим. "Хрустальная ночь", "ночь длинных ножей" и другие фашистские прелести были еще впереди…
Но вот мы узнаем об отставке Ю. Скокова, Г. Хижи, о похищении Виктора Анпилова. Даже когда стало известно, что Анпилов был жестоко избит, ему сломали пальцы, — с экрана телевизоров не прозвучало ни слова сочувствия. А ведущая Светлана Сорокина, не дрогнув ни единым мускулом своей высококачественной личности, поведала, что когда бандиты (разумеется, она их так не назвала) отпустили Виктора и он попросился в какой-то деревне переночевать, то ему не открыли дверь. И добавила от себя, конечно: его узнали.
Понимает ли она смысл сказанного? Ведь это — убийственное доказательство того, что мы действительно, как пишут иногда в газетах, живем при оккупационном режиме. На Руси путников привечали всегда, особенно в таком положении, в каком оказался Анпилов. Не зря же в старой песне беглый каторжник говорит:
Шел я и в ночь, и средь белого дня, Близ городов озирался я зорко. Хлебом кормили крестьянки меня, Парни снабжали махоркой…И только в годы войны на занятой фашистами территории порой случалось, что люди в страхе перед оккупантами не открывали дверь своим, русским. Вот и сейчас в страхе перед доносчиками иные запираются на все задвижки. И огромную роль в нагнетании этого страха играет телевидение.
А я, между прочим, уверен, что, случись мужу или сыну Сорокиной, или ей самой, или им всем вместе оказаться голодными, не приведи Бог, избитыми, постучаться ночью в дверь Анпилова, он откроет им, обогреет, накормит и уложит спать на собственной кровати, а сам ляжет на полу. Утром же еще и снабдит в дорогу махоркой… Человек, который за два дня до избиения так заразительно смеется с экрана, а сразу после пережитой драмы был так спокоен и рассудителен, миролюбив и тверд, не может поступить иначе.