Честь и долг
Шрифт:
Авто от Смольного подошли быстро и стали у бывшего Царского павильона. Генералы Бонч-Бруевич, Лукирский, Раттэль, Гришинский, Сулейман и Соколов немедленно заняли места в них. Машины помчались. Петроград был холоден и мрачен как никогда. На пустынных Загородном, Владимирском и Невском проспектах встречались только редкие фигуры прохожих, пробиравшихся через сугробы, наметенные порывами буйного ветра. Миновали Знаменскую площадь. У Алексея что-то екнуло в груди, но он подавил в себе желание сойти с авто и зайти домой.
Суворовский проспект, Лафонская площадь, Смольный… Матрос-порученец
Ладно скроенные из особого сукна шинели, фуражки генеральского образца, но без царских кокард, крепкие сапоги и отутюженные галифе, хотя без лампасов, неистребимая выправка кадровых военных выдавали в них людей явно не пролетарского происхождения. На них смотрели с интересом — вроде бы и не арестованные, а какие-то не свои.
И генералы глаз не отводят, в них тоже затаился жгучий интерес: какие же они — люди, сотворившие революцию, опрокинувшие старый мир, а теперь противостоящие германской интервенции? Матросы, красногвардейцы, солдаты, рабочие — с винтовками и без них, спешащие или мирно беседующие друг с другом, сидящие прямо в коридоре вдоль стен или выслушивающие указания от товарищей с красными от недосыпания глазами и серыми усталыми лицами. Вот парадная лестница, второй, третий этаж. Быстрый шаг заканчивается у двери, на которой красуется цифра 75.
Дверь открывается, генералы входят. Им навстречу спешит Владимир Дмитриевич, но ему некогда даже обняться с братом — такой темп работы задан в Смольном в эти дни. Он только успевает сказать, что немцы ведут наступление на Петроград, положение архисложное.
Открыта дверь в соседнюю комнату. Видно, что в центре ее на столе разложена карта-десятиверстка Петрограда и окрестностей. Почти все спутники Соколова уже успели войти в ту комнату, как раздается вскрик: "Алеша!"
Это Анастасия подняла на миг глаза от машинки и вдруг увидела своего Алексея. Соколов задержался лишь на секунду у порога, остолбенев от удивления и счастья, но превозмог себя и только посмотрел на Настю глазами, в которых она прочитала все — и любовь, и радость, и надежду, и уверенность, что все будет очень хорошо, раз они снова вместе.
Вместо эпилога
Алексей Алексеевич Соколов прошел трудными дорогами провинциального гусарского офицера, военного разведчика, затем генерала старой армии. Патриотизм, честь и долг привели его под красное знамя Советов. "Нарвские позиции, 23 февраля 1917 года" — мог бы называться очередной эпизод… Но это уже другая тема, иной сюжет, другой этап жизни героя романа и революции.
Вероятно, вдумчивого читателя заинтересует, существовал ли реальный человек, который послужил прообразом герою трилогии "Негромкий выстрел", "Вместе с Россией", "Честь и долг"? Образ Соколова — собирательный. Но многое в его жизнеописании навеяно событиями и фактами из биографий генерал-лейтенантов Советской Армии А.А.Самойло и А.А.Игнатьева.
Далеко не все офицеры и генералы старой армии а 1917 году стали белогвардейцами.
За два с лишним года иностранной интервенции и гражданской войны в Красную Армию добровольно вступили или были призваны по декрету от июля 1918 года около пятидесяти тысяч офицеров и генералов старой армии. Около 30 тысяч из них воевали в действующих войсках и внесли свой вклад в победу над интервентами и контрреволюционерами. Многие погибли на красной стороне фронта, разделившего весь мир после 7 ноября 1917 года.
К концу 1920 года в РККА насчитывалось около 217 тысяч командиров. Две трети из них были подготовлены в годы военной интервенций и гражданской войны из числа рабочих и крестьян в советских военно-учебных заведениях. Военные специалисты старой армии составляли 34 процента командных кадров. В том числе кадровые офицеры насчитывали 6 процентов, а подготовленные в годы мировой войны — 28 процентов. Велик вклад этих опытных военных специалистов и в строительство Рабоче-Крестьянской Красной Армии в период мирной передышки. С их участием Советское государство и Коммунистическая партия вырастили огромный отряд командиров, прославивших нашу Родину и русскую военную школу блестящими победами.
Это о тех офицерах и генералах старой армии, кто сознательно и добровольно перешел на службу советской Отчизне, сказал Владимир Ильич Ленин: "Вы слышали о ряде блестящих побед Красной Армии. В ней работают десятки тысяч старых офицеров и полковников. Если бы мы их не взяли на службу и не заставили служить нам, мы не могли бы создать армии". И еще: "Они помотали нам работать и давали нам взамен свои технические познания. И только при помощи их Красная Армия могла одержать те победы, которые она одержала".
В унтер-офицерских чинах воевали на фронтах первой мировой войны прославленные маршалы Советского Союза Г.К.Жуков, И.С.Конев, К.К.Рокоссовский, С.М.Буденный. Маршалы Советского Союза М.Н.Тухачевский и А.М.Василевский до октября 1917 года были поручиками, Ф.И.Толбухин штабс-капитаном, А.И.Егоров и Б.М.Шапошников вступили в Красную Армию, будучи полковниками.
В строительстве Вооруженных Сил нашей страны, в обороне Республики Советов участвовали на разных постах три военных министра старой России А.А.Поливанов, Д.С.Шуваев, А.И.Верховский, крупнейшие военные деятели А.А.Брусилов, М.Д.Бонч-Бруевич, К.И.Величко, В.Н.Егорьев, В.Н.Клембовский, А.А.Маниковский, Д.П.Парский, Н.М.Потапов…
Да, некоторые из бывших членов офицерской касты царской России пришли в Красную Армию не сразу, прошли тяжкий путь сомнений. Но, встав в ее ряды, они храбро сражались, честно и не покладая рук работали, вели научную, педагогическую деятельность в военных и гражданских учреждениях Страны Советов.
Подвиг генерала Советской Армии Д.М.Карбышева, мученически погибшего в гитлеровском концлагере Маутхаузен, но не предавшего свой народ, — особенно ярко показал, что офицеры старой русской армии, добровольно пришедшие в Октябре 17-го на службу революции, стали пламенными патриотами Советской Родины.