Честь и лукавство
Шрифт:
Я не знала, что ответить. Лгать – не хотелось, сказать правду – было невозможно. Пришлось ограничиться шуткой:
– Я думала, вы совершаете моцион по вечерам, и у вас не хватает сил еще и на утро. Я же действительно отдыхала эти несколько дней.
– Вечером я провожу время в восхитительном обществе, и только безумец мог бы желать лучшего. Видимо, я и есть этот безумец, поскольку мне не хватает общения с вами.
– Я польщена, сэр. Но общество безумца меня скорее испугает, чем обрадует.
Он улыбнулся:
– Я
– Только не становитесь скучным. Разум в чистом виде – тоже не лучший вариант.
– Я все время вызываю ваше недовольство. Что мне сделать, чтобы вы могли лучше меня понять? – Его слова были шутливыми, но он выглядел серьезнее, чем хотел показать.
– Общаться с непонятным человеком гораздо интереснее: тайна всегда притягивает, а ее открытие разочаровывает.
– Ваши философские заключения делают вам честь и несут мне облегчение, поскольку я все же предпочитаю быть таким, какой есть.
Я не успела ответить, вошедший слуга доложил о появлении гостей. В комнату стремительно ворвалась Аннабелла, за ней едва поспевали Морланд и еще один молодой человек.
– Мистер Филсби! Наконец-то мы нашли вас! Мы собираемся покататься по набережной, посмотреть на закат, и ждали только вас. Едемте, пока еще не слишком поздно! – Она была, видимо, настолько раздосадована, что застала его у меня, что не смогла хранить личину паиньки.
– Добрый вечер, миссис Дэшвилл. – Морланд явно был смущен ее натиском.
– Добрый вечер, господа, – любезно ответила я и повернулась к Россетеру: – Приятно было побеседовать, ваше сиятельство.
Он поднялся и поклонился Аннабелле, после чего протянул мне руку:
– Надеюсь, вы составите нам компанию.
– Но все мы не поместимся в коляске Морланда! – вскричала Аннабелла.
– Не беспокойтесь, мы с миссис Дэшвилл поедем вслед за вами в моем экипаже. – Он явно забавлялся ее ревнивым гневом.
– Вечер прохладный, как бы миссис Дэшвилл не простудилась, граф не простит нам эту оплошность. – Мисс Гринхауз так не хотела моего участия в прогулке, что я решила непременно поехать.
– Миссис Дэшвилл очень любит гулять у моря, свежий воздух полезен для дамского румянца. – Россетер лукаво улыбнулся мне, явно намекая на утренний променад.
– Все замечательно устроилось. Едем, пока солнце не село, – тут же заключил барон Морланд, которого явно устраивал предложенный герцогом план.
Аннабелла первой вышла из комнаты, не говоря ни слова. Однако на улице она неожиданно повернулась к Россетеру:
– Пожалуй, я поеду в вашем экипаже, коляска Морланда слишком тесная для нас троих.
– Как вам будет угодно, – Филсби совершенно не удивился, словно ожидал от нее именно этого шага.
Прогулка получилась весьма приятной, хотя я преимущественно молчала, не без удовольствия наблюдая за поведением своих попутчиков. Можно было подумать, что Аннабелла
Аннабелла первая предложила отправиться домой, вдруг озаботившись моим самочувствием. Она мило предложила сначала отвезти меня, хотя мы жили на равном расстоянии от моря, но Россетер решительно отказался:
– Я не могу позволить вам рисковать репутацией, оставаясь в карете вдвоем с мужчиной. Сначала я отвезу вас, а потом доставлю миссис Дэшвилл.
– Ее репутация вас не беспокоит? – ядовито осведомилась разочарованная Аннабелла.
– Миссис Дэшвилл – замужняя женщина, а я – родственник ее супруга, можно сказать, племянник. Не думаю, что кто-то сочтет неприличным, если племянник отвезет домой свою тетушку.
«Ну за тетушку он мне ответит», – подумала я, но не стала вступать в разговор, предоставив им препираться без помех. Аннабелла разозлилась, но не нашла что сказать, однако по мере приближения к ее дому она повеселела. Видимо, ей пришла в голову мысль о том, что я не представляю для нее угрозы, являясь родственницей герцога. Хотя она навряд ли была способна видеть в ком-либо угрозу своим планам, так, разве что досадную помеху. Со мной мисс Гринхауз простилась холодно, а герцога принялась уговаривать вернуться к ним выпить чаю. Он не отказался и не согласился, поцеловал ей руку и вернулся в экипаж.
– Надеюсь, вы не приняли всерьез мое навязанное родство? – осведомился он немедленно.
– Напротив, совершенно серьезно. Не могла же я предположить, что вы станете лгать одной красивой женщине о другой в ее присутствии.
– Что ж, раз так, буду называть вас тетей Эммой. – Он взял мою руку и поцеловал, задержав ее в своих руках дольше, чем следовало (видимо, по-родственному).
– Это ваше право. В таком случае вам придется носить за мной веер и корзиночку с вышиванием.
– Что-то я не видел у вас никакой корзиночки. – Его смех был так заразителен, что я не смогла не поддержать его.
– Да, я слишком ленива для занятий, требующих усидчивости.
– Вы слишком молоды. – Он сказал это неожиданно серьезно и до самого моего подъезда (целых две минуты) не произнес больше ни слова.
Я не предложила ему зайти и попрощалась у дверей.
– До свидания, племянник. Кстати, если я эльф, то кто же вы? Может быть, гоблин?
Он вдруг резко наклонился ко мне и коснулся губами моей шеи.
– Предпочитаю быть графом Дракулой. – Его таинственный шепот еще звучал у меня в ушах, а он уже влез в экипаж и отъехал.