Честь и лукавство
Шрифт:
Я не хотела оставаться одна в огромном доме и всячески удерживала гостей. Дольше всех у меня оставались матушка и Розмари, укреплявшие мой дух и осушавшие мои слезы.
Супруг мой не оскорбил меня недоверием и не лишил права распоряжаться имуществом, как поступали многие мужья, и я оказалась полноправной владелицей Эммерли и всего, чем владел граф. Полученная свобода не радовала меня, и целый год я провела в трауре, бесцельно слоняясь по аллеям или рассказывая сказки сыну. Эдвард был теперь для меня самым дорогим существом, и, хотя мечты о Россетере начали новое наступление
Глава 30
Однажды серым ноябрьским днем Джейн сообщила мне, что кто-то подъехал к воротам Эммерли. Я только недавно проводила гостей, праздновавших день рождения Эдварда, а затем мой, и никого не ожидала. Однако любое посещение должно было внести разнообразие в унылый осенний день, и я попросила Джейн привести визитеров ко мне, кем бы они ни оказались.
Как ни странно, сердце ничего не подсказало мне, и появление на пороге сэра Уильяма Филсби, герцога Россетера, явилось для меня настолько неожиданным, что я даже не подумала встать и продолжала некоторое время неприлично таращить на него глаза. Он тоже молча стоял у дверей, и мне пришлось вспомнить о правилах гостеприимства:
– Добрый день, сэр. Прошу вас, садитесь.
Он так стремительно рванулся ко мне, что я невольно поднялась ему навстречу, думая, что сейчас он заключит меня в объятья.
– Эмма, я… – Он сделал паузу и резко остановился.
Я смущенно смотрела на него, внезапно вспомнив нашу последнюю встречу и все те слова, что сказала ему.
– Простите мою фамильярность, миссис Дэшвилл. Я был у себя в поместье и счел своим долгом узнать, как ваше самочувствие и не нужна ли вам какая-нибудь помощь.
Он выглядел бледным и взволнованным, под глазами залегли тени, на лбу и вокруг глаз появились ранние морщинки. Теперь ему, вероятно, было года тридцать два, и возраст оставил свой след на его облике.
– Я рада видеть вас, Уильям, – ответила я просто, не в силах сдерживать свою нежность.
Сколько раз я представляла и видела во сне нашу встречу, и вот герцог стоит передо мной после стольких лет разлуки. Его визит во время похорон мужа совершенно не запомнился мне и мог не идти в счет. Я бросила невольный взгляд на его пальцы и обрадовалась, не увидев обручального кольца.
Он взял мои руки в свои и крепко сжал их.
– Вы вправду рады, Эмма? Я так беспокоился о вас все эти годы и особенно теперь, когда вы остались одна.
– Я помню наше обещание быть искренними друг с другом. Я тоже думала о вас все эти годы. Поцелуйте меня.
После этих слов Уильям как-то странно всхлипнул и прижал меня к груди с такой силой, что мне стало больно, но я и не подумала вскрикнуть или отодвинуться. На макушку мне что-то капнуло, и я поняла, что он плачет. Я обняла его сама и уткнулась лицом в серый бархат его костюма. Чего еще мне оставалось желать?
Его губы прильнули
– Я все так же люблю вас, Эмма. Вы станете моей женой? Поднимите ваше личико, чтобы я смог поцеловать вас и увидеть ответ в ваших глазах.
Я послушно подняла голову и дрожащим голосом спросила:
– А ваша невеста? Что с ней стало?
– Я свободен от данного обещания и могу располагать собой по вашему желанию.
Больше мне ничего не было нужно слышать, и некоторое время мы только целовались со всей жадностью, какую вызывает пятилетняя разлука между истинно любящими людьми. Немного успокоившись, он подхватил меня на руки и уселся со своей ношей на диванчик в углу библиотеки.
– Так вы станете моей женой? – Уильям пытливо взглянул мне в лицо.
– Вы женитесь на мне после тех слов, которые я сказала вам при нашем расставании?
– Когда я ехал сюда, я ожидал встретить холодный прием. Но ваши глаза сказали, что вы не совсем равнодушны ко мне, и если не любите меня, то, по крайней мере, рады избавиться от одиночества. А мне довольно и этого. Вы повзрослели и теперь знаете, чего хотите от жизни и от любви, а я надеюсь со временем завоевать ваше сердце надежнее, чем в прошлый раз.
– Почему же вы ждали так долго? Я осмеливалась мечтать, что вы приедете поддержать меня после моей утраты. – Мне все еще не верилось, что я могу снова обнимать его и смотреть в любимые глаза.
– Я был уверен, что вы с вашей щепетильностью не позволите мне говорить о любви, когда срок вашего вдовства был еще столь ничтожен. Я и теперь еще не вполне верю, что вы не гоните меня, дорогая фея.
Когда герцог назвал меня этим милым прозвищем, я не могла сдерживаться долее и залилась слезами.
– Простите меня, Уильям, я обидела вас и солгала вам. Все эти годы я не переставала любить вас одного, как ни старалась погасить эту привязанность доводами рассудка.
Он взял меня за подбородок и повернул к себе.
– Это правда? Почему же вы обманули меня? Если у вас были причины расстаться со мной, вы могли открыть их мне, не опасаясь осуждения или неприязни. Не напрасно я не хотел верить вашим словам, стараясь прислушаться к вашему сердцу!
– Позже я открою вам причину, а сейчас я хочу просто наслаждаться вашим обществом, любимый мой.
Остаток дня мы провели, почти не разговаривая, осыпая друг друга страстными ласками, но не переходя определенных границ. Я не хотела изменять памяти мужа в этом доме, а Уильям, как и прежде, разделял мои чувства. Вечером я долго не могла уснуть и была уверена, что и он так же ворочается на постели в гостевой спальне. С трудом преодолев желание вскочить и побежать к любимому, я принялась строить планы на будущее. Он теперь свободен (надо только узнать у него всю правду), я же достаточно долго находилась в трауре для того, чтобы вступить в новый брак, хотя и рисковала вызвать пересуды. Неужели мы поженимся и будем всегда рядом друг с другом? Неужели преодолены все обиды и разочарования, и впереди нас ждет только взаимная нежность и доверие?