Честь и предательство

Маккуин Дональд

— Если вы считаете ремесло шпиона простым, значит, вы не так умны, как мне казалось. Звездолетчики славятся своей подозрительностью, осторожность — их вторая натура. Я верен империи не меньше вас, однако надежды на то, что власть добровольно пойдет на реформы и станет терпимее относиться к инакомыслию, кажутся мне наивными и беспочвенными. Вы спасли наш корабль, Лэннет. Вы даже не представляете, как много это для нас значит. Здесь, в космосе, мы свободны. Отправившись в полет, мы оказываемся наедине со Вселенной. Вы помогли нам, и в благодарность за это — впрочем, тому есть и другая причина — я готов

сделать то, чего не позволял себе никогда. Я готов довериться человеку, не входящему в наш клан. И вот что я хочу вам сказать: Паро — ловушка, западня, расставленная на вас, на принца Кейси, на малышку, которая летит с нами.

— Дилайт?

— Ее включили в список пассажиров в самую последнюю минуту, по настоянию Солнцедарительницы, которая поддерживает с ней непрерывную связь, — мрачным тоном произнес Насрин.

— Но при чем здесь…

— Молчите и слушайте. — В голосе Насрина зазвучал вызов. — Я приверженец культа, Лэннет. Я сознаю мощь Люмина и пользуюсь его научными достижениями, но моя душа отдана Взыскующему. Это и есть та, вторая, причина, побудившая меня к откровенности с вами. Мне рассказали о том, что вы сделали для одного из нас. Так вот, знайте: Дилайт — бесценное сокровище Взыскующего. Она была предназначена ему, но ее похитили. Мы сможем вернуть ее себе, только если она сумеет освободиться от людей, которые ее используют.

— Освободиться? Маленький ребенок — и вдруг сокровище? Вдобавок, похищенное? Это попросту смешно. Неужели пятилетняя девочка способна осознавать такие сложные понятия, как свобода воли или грань между добром и злом? Я глубоко уважаю Взыскующих, с которыми встречался. Можно сказать, я полюбил их. Но я верю только самому себе и императору. У меня нет причин верить кому-нибудь еще. Я благодарен вам за совет и буду крайне осторожен на Паро, но у меня слишком много собственных забот, чтобы вмешиваться в религиозные распри.

Насрин отступил на несколько дюймов, потеснив при этом окружающих.

— Мне велели как можно внимательнее присматривать за девочкой, — ледяным тоном сказал он Лэннету. — Теперь я возлагаю эту обязанность на вас. И прежде чем вы ответите насмешкой либо назовете меня безумцем, я скажу вам кое-что еще: Астара не спускает с вас глаз.

Не дав Лэннету опомниться, Насрин смешался с толпой. Он был совсем рядом — улыбался, кивал, обменивался рукопожатиями с пассажирами, понемногу удаляясь. Только теперь Лэннет сообразил, что стоит, разинув рот. Со стуком сомкнув челюсти, он стыдливо огляделся. Никто не обращал на него ни малейшего внимания. Напустив на себя безразличный вид, он выглянул в иллюминатор, в котором только что появились звездочки лихтеров, поднимавшихся навстречу кораблю.

Мгновение спустя Лэннет краешком глаза уловил движение и повернулся. Рядом стояла Матилиса с девочкой на руках. Обняв жрицу за шею, Дилайт во все глаза смотрела на Лэннета, не обращая внимания на величественное зрелище планеты. В ее сверкающих глазах застыла печаль, на лбу залегла едва заметная складка. Казалось, она хочет задать Лэннету какой-то очень важный вопрос.

Лэннет зашагал прочь, торопясь вернуться в привычную обстановку солдатского кубрика, где его люди дожидались высадки на планету.

Прощание с кораблем было для всех настоящим праздником. Новобранцы,

еще не бывавшие в сражениях, хлынули в туннель, соединявший «Аякс» с лихтером. Те, кто побойчее, обменивались шутками и насмешливыми замечаниями. Другие замкнулись в настороженном молчании, как будто операция, начала которой они еще недавно ожидали с таким нетерпением, теперь внушала им дурные предчувствия.

За исключением Лэннета, офицерам взвода впервые предстояло выполнять боевую задачу. С напускной уверенностью, которая вряд ли могла кого-нибудь обмануть, они осматривали оружие и проверяли снаряжение, с головой окунувшись в хлопоты. Но, в сущности, они были возбуждены не меньше рядовых и не знали толком, что ждет их в дальнейшем.

Сержанты отделений держались совсем иначе. Испытанные, закаленные ветераны, они волновались так же, как все остальные, но в их поведении угадывались осведомленность и опыт. Каждый их приказ, каждое движение были исполнены уверенности. Неискушенный наблюдатель счел бы их бездушными, излишне суровыми.

Лэннет поглядывал на них с неприкрытой гордостью. Эти люди не подведут.

При виде грубоватой развязности своего войска он едва сдерживал улыбку. Ему пришло на ум, что если новобранцев можно сравнить с кончиком клинка, то командиры отделений — надежное, острое лезвие.

Именно этих качеств Лэннет ждал от своих бойцов; рядом с ними он чувствовал себя на своем месте.

Стоя на поверхности планеты в лучах заходящего солнца, прислушиваясь к затихающему гулу антигравов, Лэннет вглядывался в лица друзей и родственников, встречавших членов КБГ у лихтера Кейси. Он знал, что подобные события выливаются на Паро в красочные представления, однако нынешняя встреча казалась по меньшей мере сдержанной. Почти все головы были обращены в сторону Стрелков. В глазах большинства людей читалась затаенная враждебность.

Однако рабочие космопорта и не думали скрывать своего отношения к гостям. Клешни погрузочных машин грубо, с нарочитой небрежностью подхватывали экспедиционное имущество. Когда это случилось впервые, сержант Клузанаманн сделал вид, будто ничего не заметил. Во второй раз он насторожился. Третий погрузчик сломал контейнер, вывалив на бетон плазганы. Клузанаманн в два прыжка взлетел на погрузчик и выдернул водителя из кресла. Рабочий упал на бетон. Сержант уже собрался схватиться с ним, но в ту же секунду рядом появился Лэннет. Он перехватил стиснутый кулак Клузанаманна и отвел его в сторону.

— Я сам займусь этим. Неприятности нам ни к чему. Отправляйтесь-ка лучше к солдатам и смотрите за ними в оба.

После секундного размышления сержант машинально отдал честь и двинулся восвояси. Лэннет повернулся к рабочему, который уже поднялся на ноги и отряхивался, пылая гневом. Из-за ящиков показались еще двое. Один из них сжимал в руке стальной ломик.

— Хорошо, что вы остановили этого старого болвана, — заговорил первый. — Я уже собирался…

— Он вытряс бы из тебя душу. — Лэннет скользнул вправо, прижимаясь спиной к погрузчику. Машина защищала его сзади и вдобавок скрывала неприятную сцену от глаз встречающих. Он положил ладонь на рукоять меча. — Если вы не прекратите размахивать своей железкой, я того и гляди подумаю, что мне следует обороняться. Вам это не понравится.