Честь и верность
Шрифт:
Когда в последней решающей битве ее флотские товарищи вероломно бросили легионеров на верную смерть, Келли сражалась плечом к плечу с людьми Фрейзера. Ее высокий профессионализм и прекрасное знание подрывных работ внесли огромный вклад в победу. События на Ханумане вызвали в лейтенанте Уинтерс неприязнь к Флоту. Вместо того чтобы вернуться к исполнению своих обязанностей, она решила официально вступить в Иностранный Легион. И Фрейзер как командир роты Браво зарегистрировал «смерть» лейтенанта Флота Келли Уинтерс, а в списке личного состава Легиона появился боец по
Иногда в этом поступке Фрейзеру чудилось нечто дурное, словно он помог Келли дезертировать. Однако Легион нуждался в услугах офицера по подрывным работам и специалиста по новым территориям Энн Келли. В составе роты Браво девушка прошла обратный путь по территории Драенжаила, преследуя остатки Драенской армии и устанавливая порядок. В настоящее время она уже командовала взводом саперов, входящим в состав гарнизона на Полифеме.
Фрейзер и Келли проводили много времени вместе. Их объединяли общие интересы, стремление поделиться опытом и сходные взгляды на жизнь… Возможно, это была любовь… во всяком случае, крепкая дружба, которая скрашивала однообразное существование.
— Не желаете посмотреть мои товары, укварр? — обратился к Фрейзеру продавец.
Лейтенант был знаком с основной лексикой местного языка, однако существовало еще огромное количество диалектов. Похоже, торговец говорит на языке одного из коневых племен, хотя трудно определить это с уверенностью.
Колин взглянул на полотенца, расстеленные прямо на земле, и опустился на одно колено, чтобы внимательнее рассмотреть вышивку.
— Посмотри-ка, Келли, — сказал он, взяв в руки один из предметов, разложенных на полотенце. Это был маленький осколок кости, на котором вырезанные острым ножом символы, казалось, вплетались в естественный узор материала.
Келли опустилась на колени рядом с Фрейзером.
— Прекрасная вещь, Кол, — она взяла вещицу у него из рук, позволив красноватым лучам заходящего солнца поиграть на орнаменте.
— Акур мууин гуурак? — спросил у торговца Фрейзер. — Этот узор нанесли Вольные Пловцы? — он надеялся, что правильно воспроизвел хитрый диалект племени. Речевая культура кочевников существенно отличалась от той, которая существовала в Орге, кроме того, дикарей легко было задеть.
Глаза кочевника мигнули, как могло показаться, от удовольствия.
— Да, да. Это — клык вууру, обработанный Вольными Пловцами. Очень опасно охотиться на вууру.
Фрейзер посмотрел на девушку, которая не отрывала взгляда от орнамента на бивне. Казалось, Келли была заворожена невероятным мастерством, с которым неизвестный кочевник сумел подчеркнуть природную красоту затейливым узором, вырезанным обыкновенным ножом.
Капитан улыбнулся. На Полифеме было не так уж много знатоков, способных по достоинству оценить искусство местных жителей. Даже непосредственно работающие с племенами специалисты — ученые и бизнесмены из «Морферм Интерстеллар», казалось, не обращали никакого внимания на бесценные произведения искусства, рождающиеся в руках дикарей.
— Несколько тысячелетий назад на Земле люди тоже занимались резьбой по кости; — сказал он на терранглийском. —
— Этим занимались дикие племена? — поинтересовалась Келли.
Фрейзер покачал головой.
— Нет, это был Промысел моряков. Исключительно моряков, путешествующих на маленьких суденышках по бескрайним океанским просторам. Они пытались как-то скоротать бесчисленные дни плавания… — Капитан повернулся к торговцу и продолжил на диалекте кочевого племени: — Мы будем вести торг за это?
Кочевник высоко задрал голову.
— Один дрой, укварр, — высокомерно заявил он.
«Названная цена по крайней мере в десять раз меньше подлинной ценности произведения искусства», — подумал Фрейзер.
Кочевники знали толк в торговле, научившись этому за столетия товарообмена со своими земными сородичами, но это не мешало им полностью отдаваться страсти торга.
— Вроор, — не согласился Фрейзер, с трудом произнеся щелкающий звук, с которого начиналось это слово. — Нет, один вроор, и этого слишком много.
Они торговались до тех пор, пока Фрейзер не убедился, что кочевник полностью удовлетворен процессом. Мало кто обладал искусством общаться с морскими торговцами — предлагать слишком большую цену за товар было так же опасно, как и слишком маленькую. Они сошлись на четырех вроорах — маленьких металлических монетках, считавшихся официальной денежной единицей в Орге.
— Джентльмен еще жив во мне, — произнес Фрейзер, отдавая Келли резную кость. — Вот маленький клык, который поможет твоему разуму пережить особо скучные мгновения.
— Но ты увидел его первым, Кол. Разве тебе не хочется его иметь?
Колин покачал головой.
— Он — твой. Давай забирай, пока я не передумал.
Келли улыбнулась и сунула вещицу в рюкзак. Парадная форма, в которой щеголяли легионеры, была совершенно неуместна здесь, на базаре, но менеджеры компании «Морферм Интерстеллар» настаивали на том, что она придает местному гарнизону внушительный вид. В определенной степени они были правы: на Келли были надеты мундир и галифе цвета хаки, голубые погоны и красные с золотом эполеты. Голову украшал черный берет. Это был архаичный и совершенно бесполезный головной убор, однако традиция его уходила корнями в далекую историю Легиона, теряясь на заре космической эры — в рядах Французского Иностранного Легиона. Традиции Легиона были святы…
Фрейзер не сомневался, что решение вырядить легионеров в парадную форму было вызвано желанием компании продемонстрировать военную мощь Содружества. Однако гарнизон города состоит всего из одного взвода. Капитан Фрейзер считал, что главная задача его подчиненных — исполнять роль военной полиции и следить за подвыпившими колонистами, которые от скуки запросто могли в одну ночь превратить весь город в район боевых действий малого масштаба.
Всего на Полифеме было две роты легионеров, и надо отдать должное руководству «Морферм Интерстеллар», они считали Легион мощным и высокопрофессиональным войском. Что не мешало использовать его в качестве военной полиции…