Честь Рима
Шрифт:
Они прошли еще полтора километра, прежде чем увидели первого из преследователей. Макрон был озадачен медлительностью туземцев в погоне за отрядом, но когда они подошли ближе, он увидел, что некоторые из них успели достать из своих хижин луки, а также легкие охотничьи дротики. Подгоняемые их предводителем, они быстро сомкнулись в тылу колонны, и их пятки разметали снег в стороны, пока они сближались с римским строем размеренной трусцой. Когда они были не более чем в пятидесяти шагах позади, вождь взмахнул копьем в сторону, и соплеменники отклонились влево от утрамбованного снега вслед за римлянами. Погружаясь в более глубокие нетронутые сугробы вдоль пути, они постепенно сравнялись с марширующими ветеранами.
Видя опасность пропустить врага между отрядом
— Берегите дыхание! — проревел Рамирий. — Больше никому не отвечать!
Когда они приблизились к лесу, стало ясно, что ветераны первыми достигнут узкого входа на тропу, проходящую между деревьями, и местный вождь остановил своих людей и хриплым голосом отдал короткий приказ. Макрон увидел, как некоторые его соплеменники натянули луки.
— Осторожно, стрелы! — предупреждающе выкрикнул он. — Поднять щиты!
Утомленные ветераны подняли громоздкие щиты и направили их в сторону угрозы, продолжая двигаться в том же темпе, опережая своего врага. Макрон не мог сдержать угрюмой улыбки на просчет лидера бриттов в его маневре обойти отряд слева. Если бы он пошел вправо, римляне были бы вынуждены терять время, перекладывая щиты на руки с мечами. Быстрый залп, за которым последовала атака, заставили бы их остановиться и начать бой. Как бы то ни было, первые стрелы, достигшие колонны, безвредно отскочили от широких изогнутых щитов. Большинство стрел, выпущенных в спешке людьми, пытающимися отдышаться, пролетали мимо римлян или впивались в щиты. Вдруг лошадь резко заржала, когда стрела попала ей в круп близко к хвосту. Животное вскочило на дыбы, затем хлестнуло задними лапами. Ближайшие к ней люди едва успели выбежать из зоны досягаемости ее копыт.
— Гоните ее прочь! — крикнул Рамирий. — Скорее, вы, феллаторы!
Один из ветеранов бросился вперед и ударил лошадь по заду плоскостью меча. Она рванулась вперед, и люди рассредоточились, пропуская животное через брешь, снег разлетался в стороны от его копыт, пока оно брыкалось от мучительной боли. Когда лошадь приблизилась к бриттам, они перестали стрелять и отскочили в сторону, чтобы их не затоптали.
Большая опасность для римлян теперь стала очевидной, когда несколько туземцев с охотничьими дротиками приблизились и тщательно прицелились, прежде чем выпустить смертоносные дротики с зазубренными железными наконечниками. Тяжелые снаряды попали в цель с куда более сильным ударом, раскалывая поверхность щитов так, что наконечники прорывались на другую сторону. Те, что отскакивали, представляли не меньшую опасность, один из ветеранов, ближе всего к Макрону, менее проворный, чем его товарищи, был ранен в голень, дротик пронзил его длинные штаны, а затем ударил в кость, прежде чем его инерция была израсходована. Он резко остановился, стиснув зубы, чтобы сдержать крик боли.
— Стой! — приказал Макрон, прежде чем те, кто следовал за ним, врезались в раненого. Он отскочил назад и воткнул свой щит в землю, прежде чем опуститься на колени рядом с пострадавшим.
— Макрон! Какого хрена ты делаешь? — сердито закричал Рамирий, ринувшись вперед. Затем он увидел древко копья, свисающее с ноги мужчины. — Дерьмо. Разберись с этим быстро, а затем снова заставь людей двигаться.
Макрон кивнул, осматривая рану. Он щелкнул языком, поняв, что должен сделать. Несколько лет назад он был ранен зазубренной стрелой и вспомнил процедуру, которую использовал хирург. Не было никакой возможности извлечь головку через входное отверстие, не причинив еще больших повреждений и потери крови. У хирурга был доступ к инструментам, и он смог извлечь наконечник стрелы в тишине госпиталя форта. Макрон такой роскоши не имел. Он выхватил кинжал и протянул его ветерану.
— Лаэнас, не так ли?
Ветеран кивнул.
— Это будет
Префект лагеря ухватился за тонкое древко, которое Макрон уже активно распиливал. Лаэнас откинул голову назад и закрыл глаза, пронзительный крик сдавил горло. Вокруг них продолжали падать стрелы и дротики. Как только он прорубил древко, Макрон взглянул вверх. — Соберись, брат. На три.
Лаэнас кивнул.
— Один… — Макрон воткнул оставшуюся часть древка в рану. Зазубренная головка прорвалась сквозь плоть, и вместе с ней хлынула кровь. Он нажимал до тех пор, пока наконечник полностью не вышел из раны, а затем быстро зацепил его лезвием своего кинжала и провел короткий остаток древка через рану с другой стороны. Он позволил окровавленному древку упасть на снег, когда поднял свободную руку. — Дай мне свой шейный платок!
Лаэнас сделал, как ему сказали, и Макрон туго обвязал тканью ногу ветерана. — Это лучшее, что я могу сделать, пока мы не доберемся до аванпоста.
Рамирий с сомнением посмотрел на повязку. — Ты можешь стоять? — спросил он Лаэнаса.
Ветеран попробовал свой вес, и его глаза закатились в агонии. Но он взглянул на своего командира и кивнул. — Я сделаю все возможное, чтобы не отставать, господин.
— Уж постарайся. Я больше не собираюсь терять людей. — Рамирий повернулся к Макрону. — Вернись в голову колонны и отдай приказ продолжить движение. Я позабочусь о Лаэнасе.
Подняв щит, Макрон двинулся вперед, вытирая кровь с руки подолом туники. — Отряд! Маршевым шагом вперед!
Колонна снова двинулась вперед и вышла на опушку леса. Враг не отставал от них, но шквал снарядов ослаб, поскольку они истощили свой запас дротиков и стрел. Когда с обеих сторон сомкнулись голые деревья и подлесок, Макрон почувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы опустить щит. Он отошел в сторону дорожки и помахал людям, прежде чем найти Рамирия.
— Если ты продолжишь вести людей вперед, господин, я возьму на себя арьергард.
— Очень хорошо, — кивнул префект лагеря.
Рамирий передал Лаэнаса другому ветерану и зашагал впереди колонны. Макрон подождал, пока другие ветераны пройдут, прежде чем он прошел в тыл, когда последний из римлян вошел в лес. Тропа позади них была четко обозначена утрамбованным под их калигами снегом. Темные древки стрел и дротиков поднимались из земли под разными углами. Бритты уже бросились вперед, чтобы подобрать свои неповрежденные снаряды. «Это задержит их ненадолго», — подумал Макрон. — «Достаточно долго, чтобы отряд продвинулся на некоторое расстояние вперед». Деревья по обеим сторонам давали некоторую защиту от вражеских стрел, а узость тропы ограничивала фронт, с которого они могли атаковать. Он вспомнил вчерашний день, когда колонна прошла через лес. До дальней стороны было примерно пять-шесть километров леса, а затем еще десять или одинадцать до аванпоста. В основном открытая местность с несколькими достаточно узкими местами, чтобы быть полезными ветеранам. С дальней стороны леса они будут подвергаться обстрелу и беспокоящим нападениям почти на всем пути до аванпоста. Однако до тех пор они будут в достаточной безопасности и смогут использовать эту возможность, чтобы не сбавлять темп и выиграть время, в котором они отчаянно нуждаются, чтобы добраться до безопасного места.
Макрон в последний раз взглянул на противника, все еще собиравшего свои метательные снаряды, затем развернулся и перешел на легкую трусцу, чтобы догнать тыл колонны.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
— Это конец, господин, я не могу идти дальше на этой ноге, — объяснил Лаэнас Рамирию и Макрону, морщась, когда закончил говорить.
Рамирий разочарованно вздохнул. — Тебе придется продолжать. Мы не можем остановиться.
— Я знаю это, господин, но посмотрите… — Лаэнас указал на повязку, которой Макрон завязал рану. Ткань промокла, а на голени виднелись яркие ручейки крови. — У меня нет сил продолжать, господин.