Честь самурая
Шрифт:
— Ты всегда так говорил.
— Я говорил вам о том, что нужно прежде подумать, а потом действовать, что нужно защищать слабых. Мой племянник неисправим. Глухой ночью он вломился в дом к купцу и обокрал его. — Короку помолчал. — Оиноскэ, Синсити! Вы сегодня же вечером отправитесь в Микурию, привезете сюда Тэндзо, ничего ему не объясняя. У него под началом немало вооруженных людей, и сам он не из тех, кого можно связать веревкой.
Настал рассвет, и птицы защебетали на лесистых склонах холма. В одном из домов поместья утро встретили рано.
— Мацу! Мацу!
Мацунами,
— Не вернулись люди, посланные в Микурию?
— Нет.
— Г-м-м…
Короку выглядел озабоченным. Племянник был сущим мерзавцем, не делавшим ничего, кроме зла, но обладал проницательным умом. Может, он почуял опасность и скрылся?
«Что-то мои воины подзадержались», — вновь подумал Короку.
Госпожа Короку подняла полог. Их двухлетний сын Камэити играл у постели.
— Иди-ка сюда! — Короку обнял дитя и поднял его на вытянутой руке. Пухлый, как младенцы на китайских гравюрах, ребенок был тяжеловат даже для отцовских рук. — Что случилось? Веки у тебя красные и опухшие.
Короку чмокнул сына в глаза. Ребенок в ответ царапнул щеку отца.
— Комары, верно, покусали, — сказала Мацунами.
— Тогда не о чем волноваться.
— Он очень беспокойный, даже во сне. Все норовит из-под полога выползти.
— Как бы во сне не простудился!
— Не тревожься.
— Как бы корью не заболел.
— Не произноси этого слова.
— Сынок — наш первенец. Так сказать, трофей первой битвы.
Короку был молод и упрям. Как ни прекрасны минуты покоя, он порывисто выбежал из спальни, как человек, которого ждут великие дела. Он не засиживался за завтраком. Приведя себя в порядок, он вышел в сад и широко зашагал на поляне, которую недавно очистили от огромных деревьев.
По одну сторону узкой тропы, на месте недавно срубленных могучих деревьев, размещались небольшие кузницы. Здесь, в гуще леса, топор дровосека не касался деревьев со времен предков Короку.
Оружейник Куниёси, которого Короку тайком переманил из города Сакаи, и его подмастерья были заняты работой.
— Как дела? — спросил Короку.
Оружейник и подмастерья простерлись ниц на земляном полу.
— Безуспешно? Не удается скопировать огнестрельное оружие, которое вам дали для образца?
— Мы пробовали и так и этак… Забыли о еде и о сне, но…
Короку кивнул.
— Господин, посланцы только что прибыли из Микурии, — сообщил прибежавший из главного дома молодой воин.
— Вернулись?
— Да, господин.
— Тэндзо привели?
— Да, господин.
— Хорошо. — Короку одобрительно кивнул. — Пусть подождет.
— В доме?
— Да. Я скоро вернусь.
Короку был умелым стратегом, и клан безраздельно полагался на него, но у него имелась не подобающая главе рода черта — склонность к мягкосердечию. Сурового Короку порой трогали чужие слезы, особенно когда дело касалось кого-нибудь из ближайших родственников. Сегодня он твердо решил, что пора серьезно разобраться с племянником, но все равно медлил и не покидал кузницу, наблюдая за работой Куниёси.
— Неудачи естественны, — заметил он. — Огнестрельное
— Господин! Они ждут тебя. — Гонец прибежал еще раз и опустился на колени на траву, влажную от росы.
— Скоро вернусь. Передай, чтобы подождали немного.
Короку, решивший принести собственного племянника в жертву справедливости, разрывался между родственными чувствами и требованиями чести. Он направился было к дому, но вновь обратился к Куниёси:
— За год ты ведь сумеешь изготовить десяток-другой добротных ружей?
— Да, — серьезно ответил кузнец. Он сознавал возложенную на него ответственность. — Стоит сделать одно, безукоризненное, так не составит труда изготовить и сорок, а то и целую сотню.
— Трудности, значит, только с первым ружьем?
— Вы тратите много на мое содержание.
— Тебя это не должно тревожить.
— Благодарю, мой господин.
— Не думаю, что война закончится в этом году, или в следующем, или в ближайшие годы… Постарайся по возможности побыстрее добиться успеха.
— Буду стараться.
— И помни, дело это секретное.
— Слушаюсь, господин.
— Стук молота разносится по всей округе. Нельзя ли работать так, чтобы не было слышно по ту сторону рва?
— Постараюсь, мой господин.
Уже собравшись выйти из кузницы, Короку заметил у стены ружье.
— А это что? — спросил он. — Образец или твоя работа?
— Только что сделано.
— Давай его опробуем.
— Боюсь, мой господин, оно еще не совсем готово для испытания.
— Ничего! У меня есть хорошая мишень! А оно выстрелит?
— Пуля вылетит, но механизм пока не работает, как в образце. Буду работать еще упорнее.
— Испытание — тоже важное дело. Дай-ка сюда!
Взяв ружье из рук у Куниёси, Короку положил ствол на локоть, словно целясь. В этот миг в дверях кузницы показался Инада Оиноскэ:
— Вы еще не закончили!
— В чем дело? — Короку повернулся к Оиноскэ с ружьем наперевес.
— Думаю, вам следует поторопиться. Мы уговорили Тэндзо пойти с нами, но он встревожился. Неверный шаг, и он превратится, как говорят, в тигра, вырвавшегося из клетки.
— Хорошо, сейчас приду.
Передав ружье Оиноскэ, Короку быстро зашагал по лесной тропе.
Ватанабэ Тэндзо сидел у входа в кабинет хозяина, размышляя, что произошло. Какая срочность в спешном приезде сюда? Аояма Синсити, Нагаи Ханнодзё, Мацубара Такуми и Инада Оиноскэ — верные воины клана Хатидзука — сидели вокруг, не спуская глаз с гостя. Тэндзо заволновался, едва переступив ворота усадьбы. Он уже хотел под каким-нибудь предлогом удалиться, когда увидел в саду Короку.