Честь в огне не горит
Шрифт:
– Может, выжидают? – предположил Самойлов.
– Чего?
– Пожары рано или поздно закончатся. Наступит осень, спадет жара, польют дожди, и тогда у погорельцев можно будет скупить землю за гроши.
– Почему не выждать этот период где-нибудь в другом месте? Там, где более комфортно?
– Боятся, наверное, упустить самый выгодный момент. Когда прекратится это огненное безумие, таких скупщиков здесь появится много. Неизвестно, что будет принято на уровне правительства – станут ли людям платить компенсацию за утраченное имущество, давать квартиры в городе
– Что ж, Сережа, возможно, ты и прав. Но тогда вся наша нынешняя работа бесполезна. Нам надо найти банду Дробуса, а мы зацепились за обычных спекулянтов…
– Извините, товарищ полковник, – сказал неожиданно Самойлов, – айн момент…
– Что такое?
– Сейчас… – поднял указательный палец Самойлов. Через минуту он взглянул на Тимохина: – Старший разговаривал по телефону с Гординцом.
– Вот как? И о чем же они говорили? Кто кого вызвал на связь?
– Гординец. О чем говорил управляющий, аппаратура не уловила, а вот Жорик – если считать, что это он общается с управляющим пансионатом, – переспросил: «Это точно, что огнетушители поступят в среду?» Управляющий, я так понимаю по реакции Жорика, ответил, что точно и что сбоя не будет. Он еще что-то говорил. Жорик ответил «хорошо» – и выключил телефон.
– Так! Нужна распечатка этих переговоров. – Тимохин достал сотовый телефон, вызвал Крымова.
– Да, Саня?
– Только что старший в доме четырнадцать по Луговой разговаривал по сотовому телефону с Гординцом. В разговоре упоминались огнетушители. Мы засекли только слова человека в доме. Хотелось бы иметь распечатку этого разговора.
– Попытаюсь сделать. Что еще узнали в поселке?
– Да ничего особенного…
– Плохо! Мне через час выходить на связь с Феофановым.
– За час многое может измениться. Что у Соловьева?
– Тоже ничего. Пусто! Может, банда все же ушла из поселка?
– Все возможно, Крым.
– Но кого-то Дробус по-любому должен был здесь оставить – принять зажигательные шашки.
– Должен, только как выйти на этого ублюдка? Не знаю… Стоп, Крым! Из дома вышел мужик… так, прошел к калитке, смотрит на нашу машину…
– Срисуйте его!
– Самойлов уже снимает его камерой. Мужик пошел обратно. Вошел в дом.
– Фото мне на компьютер!
– Высылаем. Конец связи! – Тимохин обратился к офицеру радиоэлектронной разведки: – Кадры съемки, где видна физиономия мужика, немедленно переслать Крымову!
Самойлов отправил снимки на компьютер начальника отдела спецмероприятий. Вновь надел наушники. Вскоре сказал:
– В доме прекратились разговоры.
– Что, вообще тишина?
– Только звуки перемещения.
– А не уйдут они в рощу?
– Мы узнаем об этом.
– Узнать-то узнаем, но утеряем контроль.
– Далеко ли они уйдут пешком, товарищ полковник? В такой-то смог?
– Если это люди Дробуса, у них могут быть кислородные баллоны. Даже наверняка есть – ведь банде приходится работать в условиях задымленности местности… – Тимохин вновь вызвал Крымова: – Крым! Получил снимки?
– Получил, отправил на идентификацию в аналитический
– Интересно, что после того, как мужик, выходивший на улицу, вернулся, в доме прекратились всякие разговоры.
– Считаешь, что он заподозрил что-то неладное?
– Не знаю… Если они попытаются покинуть дом, мы это услышим, а чтобы не утерять контроль, я сейчас отправлю в рощу одного из своих «лаборантов». А ты подгони к ней «УАЗ» с Бирюковым, на всякий случай…
– Хорошо! Как Бирюков выйдет к роще, он свяжется с тобой.
– Добро! – Тимохин переключился на обследовавшего восточную часть улицы капитана Кима: – Леня!
– Да, командир!
– Что у тебя?
– А что может быть у меня? Хожу, как придурок, с «прибором» туда-сюда, делаю вид, что занимаюсь чем-то очень важным.
– Кислород применяешь?
– Приходится… Но, как ты говорил, в проулках, где нет посторонних глаз.
– Ты вот что, пройди-ка улицу и выйди к окраине рощи так, чтобы взять под контроль пути отхода от участков домов вплоть до магазина. Сам же не светись. Как выйдешь, доклад мне! К роще по дороге на Горовку выйдет «УАЗ» с Бирюковым. Он встанет недалеко от тебя. Контакт с ним по моей команде. Как понял?
– Понял! Выдвигаюсь к роще!
Переговорив с Кимом, Тимохин набрал номер своего заместителя по группе майора Гарина:
– Витя, я отправил Кима к роще, так что подойди ближе к магазину и имитируй работу там!
– Принял, выполняю!
Через пятнадцать минут, в 9.20, телефон Тимохина издал приглушенный сигнал вызова.
– Да, Леня!
– Я на позиции.
– Тыловые заборы видишь?
– Так точно.
– Где устроился?
– За приличных размеров кустом шиповника. Здесь подышу вдоволь кислородом.
– Не забывай о том, для чего пришел в рощу.
– Помню, помню… Отбой!
Командир группы «Орион», бросив телефон в карман куртки, дотронулся до плеча сидевшего перед пультом в наушниках старшего лейтенанта Самойлова:
– Что в доме?
– Тихо. В смысле, никто ни о чем не разговаривает, но люди остаются в доме.
Тимохин кивнул. Самойлов продолжил наблюдение.
В 9.40 на связь вышел прапорщик Бирюков и доложил о том, что находится на обочине напротив рощи. Александр передал ему приказ ждать дополнительной команды.
А в 10.00 пришлось менять дислокацию. Долго на одном месте держать «Газель» нельзя, дабы не вызвать подозрения у противника, который мог находиться рядом. Машина отъехала на западную окраину улицы, и контроль за домом перешел к майору Гарину и капитану Киму. Временно спецы лишились возможности слушать дом номер четырнадцать, но и рисковать они не могли. Ветер постепенно усилился и немного изменил направление на запад, что облегчило работу офицерам боевых групп. На улице появились и местные жители. Они уже не обращали внимания ни на «Газель», ни на Гарина, продолжавшего ходить по улице. Казалось, весь день пройдет в этой бесполезной игре. Но, как это нередко бывало на боевых выходах спецов ГУБТ, обстановка изменилась неожиданно. И кардинально.