Честь вора
Шрифт:
– Тогда месть драконов покажется тебе легкой забавой и более приятным развлечением, чем...
– эльф хмыкнул.
– Чем месть гильдии или твоя?
– Нет, чем ярость этого сокровища, которое ты так нежно сжимаешь в своих объятьях. Эта красавица сведет тебя с ума в первый же день, - язвительно выдал эльф, а я заскрипела зубами.
– Ах ты, зараза остроухая, - закричала я, ловко, как змея, выворачиваясь из рук мужчины. Я тут же проворно откатилась в сторону, но он успел схватить меня за руку.
– Не так
Он дернул меня на себя, а я крепко зажала в другой руке кинжал, который успела поднять. Я собственно, и откатывалась в сторону только потому, что заметила там свое оружие. Правда, тогда я еще не представляла, как смогу им воспользоваться. Но когда Кедэс резко дернул меня на себя, я подняла кинжал. Мы оба не ожидали, что такое может произойти, и теперь оба тупо пялились на рукоять кинжала, что торчала из его груди. Я нервно сглотнула и подняла глаза. Мужчина мне улыбался. Так нежно, так по-доброму, что мое сердце сжалось, а в горле застрял ком.
– Ты убила меня, девочка, - прошептал он.
Все еще крепко удерживая меня за руку, Кедэс опустился на колени.
– Уходи! Немедленно уходи!
– раздался за спиной крик гнома, но я как завороженная смотрела в лицо мужчины, которого собственноручно убила и за смертью которого сейчас неотрывно наблюдала. Он не вспыхнул белым пламенем, как оборотни, из его раны текла не черная, а красная кровь. И от этого мне становилось только хуже. Глаза защипало от едва сдерживаемых слез. Мужчина поднял руку и ласково прикоснулся к моей щеке, вытирая мои слезы. Я все-таки заплакала.
– Убийца, который плачет над своей жертвой, - улыбнулся он, а из уголка его губ потекла тонкая струйка крови.
Он поднес мою руку к своим губам и поцеловал ладонь, потом легко прикоснулся к запястью. Крик гнома и эльфа слился с моим криком. А потом тьма окутала меня.
– Держись, девочка!
– услышала я такой родной голос.
– Я не позволю тебе уйти и оставить меня. Я вытащу тебя, только потерпи немного.
– Сергей Викторович, давление падает. Пульс учащается.
– Готовь дефибриллятор. Держись, Лия.
Я впервые в своей пусть и не долгой жизни прочувствовала, что такое раздвоение личности. Каждый раз, открывая глаза, я оказывалась, то в своем мире в больнице, где слышала встревоженный голос Сергея Викторовича, то на опушке леса, где переливистое пение птиц заглушали нецензурная ругань гнома и тихое монотонное бормотание эльфа. Мне светило в глаза то солнце неизвестного мира, то яркие лампы операционного светильника. Мне казалось, что я тихо, но верно схожу с ума. И только невероятная боль в каждой клеточке моего тела, которая сменялась почти мертвым оцепенением, не давала мне свихнуться.
Но со временем мои прыжки между мирами становились все реже. Все больше мое сознание погружалось в темноту и сон,
У меня неимоверно зачесался нос, и именно этот сильный зуд окончательно разбудил меня. Подняв руку, я удовлетворила свои потребности, то есть с остервенением потерла нос, получая просто немыслимое удовольствие, и осторожно приоткрыла глаза, гадая, что увижу на этот раз. Надо мной склонились темные силуэты высоких деревьев, на черном бархатном небе, что проглядывало из-за черной листвы, мигали яркие звезды, рядом потрескивал костер, и доносились тихие встревоженные голоса. Шевелиться и обнаруживать свое пришедшее в сознание состояние я пока не хотела, наслаждаясь спокойствием и легкостью в теле и голове. Сначала я не прислушивалась к тихому разговору своих попутчиков, но прозвучавшее собственное имя меня насторожило.
– Думаешь, у тебя получилось?
– встревожено спросил гном.
– Надеюсь, что это немного затормозит ее обращение, и она переживет следующее полнолуние в человеческом облике.
– Зачем Кедэс это сделал?
– задумчиво протянул гном после нескольких минут молчания, за которые я успела напридумывать себе все возможные варианты развития событий, тем более что совершенно не понимала, о чем идет речь, но явно о чем-то плохом, которое напрямую касалось меня. Подумать о хорошем, мне почему-то в голову не пришло. Я поняла только, что со мной что-то случилось, что-то необычное, страшное, жуткое... и так далее.
– Затормозить, но не остановить?
– переспросил с надеждой в голосе гном.
– К сожалению, нет. Моя магия не всесильная, как не прискорбно в этом сознаваться.
– Насколько я понял, ты применил запретную магию своего рода? Что теперь с тобой будет?
– на этот раз в голосе гнома появилась тревога. Вот черт, это они надо мной, что ли, экспериментировали? Я уже собралась возмутиться, когда услышала тихий ответ эльфа:
– Если бы я этого не сделал, Лейка умерла бы. Я не мог этого допустить. Тем более что другая магия на нее не действует.
В моем сердце потеплело. Все-таки они переживали за меня. Стоп! А от чего это я должна была умереть? Похоже, что этот Кедэс не только укусил меня, но потом и чуть не убил? Тогда почему я этого не помню?
– Кажется, наша... больная пришла в себя?
– услышала я совсем рядом голос эльфа. И когда успел подойти?
– Ты как?
Я едва разлепила пересохшие губы и прошептала:
– Еще не сдохла.
– Это хорошо. Пить хочешь?
– спросил эльф, и тут же его теплая ладонь приподняла мой затылок, а губ коснулся край металлической чаши. Я жадно глотала холодную воду и только, когда утолила первую жажду, поняла, что вода имеет странный солоноватый привкус.
– Что за гадость?
– выдохнула я, отворачиваясь от чашки.