Честное врачебное

Поллина Лена

Брови мои вверх ползут, кулаки сжимаются.

Вот и "принцесса туалетная".

Только выглядит она сейчас иначе: голубые джинсы, белая футболка и белая кофта. Словно стихи Пушкина читает на завтрак и ужин.

Так мы с ней пялимся друг на друга минуты три. Я гневно обшариваю глазами ее фигуру, пытаясь вызвазвать смущение, она сначала сжимается под моим взглядом, потом подбородок вверх тянет, словно английская королева.

Как-будто не она вчера с поплывшим мейком на лице, стоя передо мной почти

обнаженная в трусах у меня шарила..

От воспоминаний что-то щелкает внутри и я на губы ее смотрю.

Да ну, бля... Нет!

У меня жена есть. А этой сейчас по заднице дам и уроки учить отправлю.

Отмечаю, что одеты мы с ней одинаково, словно, мать твою на семейную фотосессию собрались.

— Я у Вас платье вчера оставила. Хотела бы забрать...

Вот это наглость...

Голову наклоняю и углубляю взгляд. Пусть у этой зашкварницы щеки горят.

— Сначала ты сделаешь то, что начала вчера...- Грубо. Властно. Перекатываю в руках ключи и за реакцией наблюдаю.

Во! Это то, что надо.

Щурит глаза, губу закусывает, словно обдумывает.

Стоп!

Она что реально обдумывает?

Ширинка против воли начинает надуваться.

Я растерянно замираю.

— Хорошо.- ее тихое.
– Там мамин кулон. Она за него убьёт меня...

Бинго! Что и требовалось доказать!

Шлюха она!

Киваю на подъезд и в дом ее завожу. Может бездумно, но вариант неплохой.

По дороге Вере набираю сообщение, что бы Суханов подстраховал меня. Вроде плановых операций нет.

Открываю дверь и пропускаю мажорку внутрь.

Она нерешительно проходит в квартиру.

Глаза опускает, губу закусывает... Какая целомудренность, блядь! Я почти повелся. Если бы вчерашнее не видел, точно бы отстал от девчонки.

— Это все твое... Обвожу рукой квартиру и ободряюще пропихиваю нежеланную гостью в гостиную.

— Что моё?- поднимает растерянный взгляд и крутит в руках крупную пуговицу от кофты. Нервничает.

— Работа твоя. Прибирись здесь! У тебя максимум сорок минут...

— А мы разве не будем?...-запинается, краснеет, взгляд в сторону уводит.

Голову вбок наклоняю, словно оцениваю. Пару секунд молчу, делаю вид, что обдумываю и хмыкаю.

— Не будем. Никогда и не при каких условиях! Во-первых я женат, во-вторых ты не в моей вкусе и в-третьих я ни за что не соглашусь на вот такой быстрый перепихон с неизвестной девицей.

Вижу, что мои слова зашкварницу задели.

Нервно сглатывает. В глазах- лужи. Если моргнет – зальет щеки. Мне даже немного стыдно становится, что я так с ней.

— Я не буду здесь убираться!
– старается, что бы голос уверенно звучал, но тот на последних буквах он срывается.

Не сдаю позиции.

— Кулон забрать хочешь?
– бескомпромиссно.

Это ультиматум детка. Либо прибираешься,

либо катись.

— Да. – тихо. Почти шепотом. А глаза не уводит. Слезы по щекам бегут, но она держит осанку.

Молча обвожу комнату рукой и плечами пожимаю.

??????????????????????????

— Сегодня придется другим местом работать. Не тем, чем ты привыкла!

Набирает в легкие воздух, хочет возразить или даже накричать.

Но потом резко замахивается и моя щека звенит от холодной ладошки.

От неожиданности отступаю назад.

На меня даже Олеська вчера руку не подняла. Никогда не поднимала! Знает, что я этого не потерплю.

Впечатываю мажорку в стену и одной рукой горло сжимаю. Другой о стену опираюсь.

— Никогда. Больше. Так. Не делай.

Огромные глаза испугано по моему лицу блуждают. Губы дрожат.

Задушить хочу ее. Ненавижу, когда люди руки распускают. Я дипломат. Физическая расправа у меня идет в самую последнюю очередь. Не потому, что я драться не умею… Потому, что после армии я вспыхиваю, как спичка и могу дров наломать…

Прикасаюсь губами к шее и глубоко всасываю нежную кожу. Меня дурманит ее нежный аромат. Сам не понимаю, как мог ее вчера с Олеськой спутать.

У Олеси всегда сладкий, тяжелый аромат, а от этой веет юностью.

Оставляю на белой коже красный засос. На самом видном месте.

— Ты что делаешь, придурок. – отталкивает меня.

— Печать поставил. За это тебе точно влетит от мамы с папой.
– Отталкиваюсь от стены.

— Школу то хоть закончила? – ну так, на всякий случай спросил. Вдруг окажется, что несовершеннолетнюю удерживаю в квартире. Хотя… Никого я не удерживаю. Сама выбрала.

Ее глаза посылают меня на хер.

Ухмыляюсь. Разуваюсь и иду на кухню.

— Напоминаю: у тебя сорок минут.

Слышу недовольное фырканье.

— Где пакеты? Тряпки и все такое? – в глаза мне больше не смотрит.

Выдаю все и ставлю кофе варить.

Утро как-то по дурацки начинается... Надо жене позвонить. Даже не знаю, что ей сказать в свое оправдание?

Через тридцать минут зашкварница приходит на кухню и молча тянет руку.

Я глаза от телефона отрываю и оценивающе по ней пробегаюсь. Злится.

Мои губы в ухмылке тянутся, вкладываю в ее руку конфету.

Мажорка непонимающе ресницами хлопает.

— Это что такое? – конфету на стол бросает, руки в бок и бедро в сторону. Эффектно. Ничего не скажешь…

— А что? Расчитывала на это? – киваю на ширинку.

— Платье верни. Я все вылизала. – запинается. Краснеет. – квартиру в смысле. –головой трясет и глаза закрывает.

Я улыбку в чашке с кофе прячу. Она сегодня забавная. Такая юная и …милая?

— Я его выбросил. – говорю спокойно и взгляд на телефон перевожу.