Честный вор
Шрифт:
– Да, – согласился Уайдстейн. – Другого выхода нет.
Я хотел спросить, что это за альтернативный вариант, сколько жизней он должен унести, и не окажусь ли я в числе тех, кому не повезет, но у Прокейна тоже накопились вопросы. Ему пришлось кричать, перекрикивая шум воздушного потока, потому что стрелка спидометра приблизилась к девяноста. Шоссе 27 давно не знало таких гонок. Даже днем по нему ездили со значительно меньшей скоростью. Я следил за дорогой, механически отвечая на вопросы Прокейна. Особенно меня
– Как вы узнали, что эти двое – Оллер и Дил?
– Это могли быть только они.
– Почему?
– Я догадался, вспомнив некоторые подробности.
– Подробности чего?
– Например, прачечную-автомат.
– Причем тут прачечная?
– Они появились, как только я нашел тело Бойкинса.
– Возможно, это совпадение. Такое случается.
– Это еще не все. Они знали, где находится тело.
– С чего вы это взяли?
– Бойкинса засунули за последнюю сушилку. Его не было видно. И, тем не менее, Дил пошел прямо к нему.
– Тогда вас это не взволновало.
Я покачал головой.
– Тогда я об этом не думал.
– Это все?
– Нет.
– А что же еще?
– Вспомните второй телефонный звонок к вам. Когда мы договорились о встрече в аэровокзале.
– И что вас насторожило?
Прежде чем я успел ответить, Уайдстейн крикнул: «Пристегните ремни!»
Мы с Джанет тут же выполнили его приказ. Я оглянулся. Расстояние между нами и «олдсмобилем» неуклонно таяло.
– Так что вас насторожило? – повторил Прокейн. Ремень безопасности не давал ему повернуться, и ему приходилось кричать в ветровое стекло.
– Он сказал: "Принесите деньги в той же сумке с эмблемой «Пан-Ам».
– И?
– Значит, он знал, с какой сумкой я пришел в прачечную. А кто видел сумку? Два детектива, Дил и Оллер. И юноша-патрульный, Франн.
– И все?
– Еще несколько полицейских в участке, но они не в счет. Также, как и Майрон Грин. Он тоже видел сумку.
– А патрульный Франн опознал кого-то из них в Вестсайдском аэровокзале.
– Совершенно верно.
– И когда вы рассказали об этом детективам, они убили Франна.
– Нет.
Чтобы обернуться, Прокейну пришлось отстегнуть ремень.
– Они не убивали Франна?
– Они не могли этого сделать, – ответил я.
– Почему?
– Его убили незадолго до того, как я вышел из отеля. Когда я позвонил Дилу, он был дома. Вместе с Оллером. Жил он в Бруклине. Они не успели бы убить Франна и добраться до Бруклина.
– У них был мотив для убийства.
– Возможно, но я думаю, они предпочли бы взять его в долю, а не убивать.
– Так кто же убил Франна?
– Этого я не знаю. Вы?
Брови Прокейна удивленно поползли вверх.
– Нет, я его не убивал, – ответил он после короткого молчания.
– Тогда я не знаю, кто это сделал.
– А
– Пескоу?
– Да.
– Они.
– Оллер и Дил?
– Да.
– Опять догадка?
– Не совсем.
– Объясните.
– Портье в отеле, где жил Пескоу, сказал мне, что перед тем, как тот выпал из окна, он видел двух мужчин, поднявшихся на лифте.
– Оллера и Дила?
Я покачал головой.
– Он не запомнил, как они выглядели. Но обратил внимание на одно обстоятельство.
– Какое же?
– Он не видел, как они спустились вниз.
– И?
– После смерти Пескоу отель наводнила полиция. Они смешались с другими детективами. Трудно было найти лучшее прикрытие. Никому бы и в голову не пришло спросить, что они тут делают. Расследование убийства – их работа. Поэтому портье их и не видел. Наверх они поднялись обыкновенными людьми, которые не заслуживают внимания. Вниз они спустились полицейскими.
– Пристегните ремень, – напомнил Уайдстейн Прокейну.
– Да, конечно, – Прокейн пристегнул ремень. – Ваша версия не лишена смысла, мистер Сент-Айвес.
Я взглянул на спидометр.
– Сколько? – спросила Джанет.
– Девяносто пять, – ответил я и оглянулся. Фары «олдсмобиля» по-прежнему приближались.
– Скоро? – спросил Прокейн Уайдстейна. Тот кивнул.
– Сейчас пойдет извилистая дорога, а потом будет подходящее место. На поворотах мы немного оторвемся от них.
Несмотря на резкое торможение, Уайдстейн вписался в первый поворот на слишком большой скорости. Я почувствовал, что задние колеса начало заносить, но Уайдстейн вдавил педаль газа, и мы рванулись вперед.
Я до сих пор не понимаю, чем он руководствовался, проходя эти повороты. Их было четыре, и перед каждым висел знак, предупреждающий о том, что скорость не должна превышать сорока пяти миль. Днем. Уайдстейн входил в поворот при восьмидесяти. Ночью. Затем тормозил до шестидесяти пяти. А на прямом участке вновь разгонялся до восьмидесяти пяти миль. Тем не менее, я думаю, что он рассчитывал не на удачу, а на мастерство.
Проскочив последний поворот, Уайдстейн выключил фары.
– Зачем он это сделал? – спросил я.
– Сейчас некогда объяснять, – ответил Прокейн. – Вы все увидите сами.
Некоторое время мои глаза привыкли к темноте. Облака рассеялись, и на небе появился молодой месяц. В его бледном свете я увидел уходящее вдаль, прямое, как стрела, шоссе.
Я оглянулся. «Олдсмобиль» все еще боролся с поворотами. Мы выскочили на перекресток, и тут Уайдстейн нажал на тормоз и одновременно выжал до отказа педаль газа. Вывернув руль налево, он отпустил тормоз, и наша машина, в одно мгновение совершив классический поворот, который так часто показывают в гангстерских фильмах, помчался навстречу «олдсмобилю».