Честный враг – наполовину друг
Шрифт:
Ангел закрыл папочку, и мы с ним двинулись навстречу нашим чеченцам. Чужих чеченцев я увидел, когда до Людоеда оставалось три метра. Из кустов вышли пятеро, но двое были тут же отброшены тяжелой девятимиллиметровой пулей «винтореза» назад. Выходили оба пригнувшись. И потому при падении не издали громких звуков. Еще двое, видимо, не успели подняться с земли.
Старший следователь Абдулкадыров стремительно шел первым, и двое ментов увязались за ним, и оба так же спешили и потому не обратили внимание на отсутствие поддержки за спиной. Но мы с Ангелом не заметить их не могли. И отсутствие реакции
Людоед с Копченым повели себя точно так же. И остановились правильно, не приблизившись к нам. Это невольно заставит Асхаба Гойсумовича встать посредине, то есть сделает его подконтрольным с двух сторон.
Абдулкадыров держал в руке пистолет. Два его помощника шли с тупорылыми милицейскими «калашами» [10] . Для ближнего боя эти автоматы подходят больше, чем стандартные длинноствольные, тем не менее, меньше, чем пистолеты. А у нас в руках у всех четверых уже были пистолеты.
10
Тупорылый «калаш» – стоящий на вооружении милиции автомат Калашникова АКСУ, имеющий укороченный ствол и раструб на его окончании.
Старший следователь приближался и наконец остановился в пяти шагах. Остановился как раз между мной и Ангелом – с одной стороны, и Людоедом с Копченым – с другой. Сам себя, поставил в неудобное положение. Торопливость подвела. Менты расставили автоматы по сторонам. И ни тот ни другой не видели, что на груди у каждого из них появилось по красной точке. Лазерные целеуказатели «Винторезов» показывали, где у них пока еще стучит сердце. В случае обострения ситуации этот стук можно было бы и оборвать. Снайперы должны были слышать наши переговоры, которые вот-вот могли начаться, и вовремя отреагировать на каждое слово.
– Вот все и собрались, – сказал, довольный жизнью, и, наверное, не готовый с ней расстаться, старший следователь по особо важным делам. – Не думал я, что здесь соберется такая компания. Подполковник спецназа ГРУ заодно с бандитами. Это будет громкий судебный процесс, Алексей Владимирович. И еще один пособник с вами... Он, наверное, лишний, но мы подумаем, как с ним поступить. Я предлагаю вам сдать оружие – вам двоим, поскольку знаю Людоеда с Копченым и уверен, что они такому благоразумному совету не последуют. Но это их беда.
Он недвусмысленно объяснил, что оставлять Людоеда с Копченым в живых не собирается.
– Оглянитесь, Асхаб Гойсумович, – вежливо попросил Ангел.
– Вы меня знаете? – удивленно спросил старший следователь.
– А иначе зачем бы мы вас сюда приглашали.
– Приглашали? – Абдулкадыров почувствовал неуверенность.
– Именно так, приглашали... Оглянитесь.
Старший следователь оглянулся. И сразу его маленькие глазки расширились. Он обнаружил, что четверо его спутников пропали. Бросил взгляд на кусты. Одного из убитых было видно – из кустов
– Что это?! Что здесь происходит?
– А теперь я попрошу ваших автоматчиков посмотреть друг на друга, – добавил я и глянул на Ангела. Он понял и моргнул.
Автоматчики послушно посмотрели и увидели красные точки. Они знали, что они означают. Но мы с Ангелом тоже знали, что такое момент психологического недоумения. В это время на какие-то доли секунды теряется способность поступать адекватно ситуации. И мы этим воспользовались. Как и было оговорено, мы совершили одновременно по скачку с разворотом и нанесли по удару ногой в голову каждому из автоматчиков. Этот удар не обязательно отключает противника, но с ног сбивает обязательно. А после следующего шага пятка уже ставится на локоть вооруженной руки, и наносится удар сверху вниз кулаком в голову. Все было выполнено синхронно, как на учениях.
Людоед с выполнением своей задачи чуть задержался. Наверное, любовался нашими действиями, и ждал, когда настанет момент, когда мы сможем оценить его технику боя. Все-таки не каждый день видишь, как бьет ногой экс-чемпион Европы по карате. Мы повернулись. И в это время Людоед начал движение. Широкий шаг чуть в сторону, разворот, мощный и быстрый мах ногой и распрямление ее строго в нужный момент. Мне показалось, я услышал громкий хруст того, что было когда-то сломанным носом старшего следователя. Каблук Людоеда угодил точно в цель.
– Очень аппетитно, – сказал один из «альфовцев», которые встали из песка.
Другие «альфовцы» шли с двух других сторон. Со стороны водохранилища от лодки, где только что было двое, уже находились четверо рыбаков.
Задержанных грузили в подошедший автобус с зарешеченными окнами. То есть окна были не зарешечены, а прикрыты снаружи и изнутри металлической сеткой-рабицей с мелкими ячейками. Задержанных было восемнадцать человек. Двоим наручников не хватило, и пришлось им руки связать веревкой. В отдельную машину погрузили четыре трупа.
Некоторым из задержанных требовалась срочная медицинская помощь. «Альфовцы» не церемонились, блокируя их поодиночке. А сделать это можно было только одним способом – нанеся удар, который сразу лишал человека сознания. Иначе другие могли бы среагировать и поставить под угрозу всю операцию.
– Людоед, – обратился ко мне подполковник Рославлев. – Ты не пропадай никуда. Будешь давать показания и объяснения. На тебе все же числится несколько террористических актов. Правда, обвинения спорные.
– Они беспочвенные, – сказал я. – Сфабрикованы этим...
На мой кивок в свою сторону Асхаб Гойсумович гордо поднял голову и посмотрел на Рославлева.
– Завтра вы все будете просить у меня прощения. И умолять, чтобы я не возбуждал против вас уголовного дела.
Рославлев от него отвернулся.
– Этого в «уазик» сажайте, – распорядился Ангел.
– Почему? – спросил старший следователь.
– С ним будет беседовать сотрудник Интерпола...
– Одновременно оформим тебе явку с повинной, – сказал, повернувшись в мою сторону, Рославлев. – Вся процедура проверки и оформления документов займет с десяток дней. Может быть, больше... Надеюсь, все сделаем чисто... А потом...