Чётки
Шрифт:
Роману известны случаи, когда даже бывалые шофёра сбивались с пути, плутая в безжизненной пустыне и загоняя себя в тупик, совершали огромные «спирали», теряясь в песках и оставаясь один на один с нещадно палящим солнцем. В конце концов, одних неудачников находили с помощью вертолёта, а иных – ждала ужасная кончина от жажды и знойной жары.
Со временем, от юношеского азарта, максимализма и романтики не останется и следа: авантюризм и страсть к приключениям уступают место мудрой осторожной сдержанности и умеренному взвешиванию обстановки при принятии
Небрежный жест главаря шайки, заставил Романа прервать свои размышления. Казах постучал длинной палкой по борту машины, давая понять, что он не возражает против того, чтобы его угостили.
Водитель послушно вытащил из кабины пару кочанов и положил их перед атаманом. Однако, тот, удивлённо вскинув свои белёсые брови, недовольно зарычал в третий раз:
– Ня у?!
Роман инстинктивно догадался: на сей раз, данная фраза была наполнена следующим смыслом: «Обижаешь! Наполни мне целый мешок!»
Подобная наглость чуть не рассмешила Ака-Рузи. Вряд ли, этот обыкновенный овощ является тем стратегически важным продуктом, без которого «хозяин пустыни» не проживёт? Интересно, однако, было проследить за логикой разбойника: «Пускай, хоть и капуста, пускай, мне она и даром не нужна. Но взять её необходимо как можно больше. Как – дань, как плату за проезд через мою территорию!»
Ни слова не говоря, Ака-Рузи поднялся в кузов, где доверху наполнил мешок этим нехитрым товаром.
Тем временем, помощник закончил свою работу. Он наскоро собрал все инструменты и стоял в ожидании, стараясь скрыть своё волнение.
Наконец, главарь нехотя встал. Остальные, как по команде, последовали его примеру, преданно глядя в глаза своему господину. Скажи он им в эту минуту «фас!», и они как зомби, не задумываясь, растерзали бы «незваных гостей». Однако, видать, остатки благоразумия ещё не окончательно покинули старого атамана и потому он, подойдя поближе к гостеприимному водителю, только пристально и изучающе уставился на него, словно удав, гипнотизируя свою жертву. Ака-Рузи внешне спокойно выдержал этот сверлящий взгляд. О-о! Как он до боли был ему знаком! Ещё бы: этот многозначительный молчаливый взгляд, говорил многоопытному шофёру о многом! Про этот взгляд он мог бы написать целую книгу.
Прошли не более десяти секунд, которые показались Роману вечностью.
По истечении которых, ему стало ясно, что сегодня судьба над ними сжалилась и пощадила…
– Ну что – здОрово струхнул?! – впервые за всё это время, от души рассмеялся Ака-Рузи, обращаясь к своему молодому помощнику, когда они отъехали немного от того злосчастного места. – Не ссы, Петруха: я и сам порядком пересрался. Но мы выкрутились, переиграли их и выжили! Слышишь, – вы-жи-ли! – произнёс он по слогам и весело подмигнул впавшему в расстройство напарнику.
Столь долгожданный рокот урчащего мотора вновь заполнил приятной сердцу мелодией кабину КамАЗа, возвратив угасший было интерес к жизни.
– Не боись: завтра – дай Бог – доберёмся до Кульсары, а там опять ты увидишь асфальт! –
«Как мало, оказывается, нужно человеку для счастья!» – с удивлением констатировал для себя Роман.
«Нет, что ни говори, а жизнь прекрасна! – радостно подумал он, глядя на скатывающий к горизонту остывающий огненный шар. – Боже мой! Как хорошо, что я не пошёл в своё время в институт и выбрал именно эту дорогу!»
Приподнятое настроение и предстоящий отдых, сулящий кучу положительных эмоций и впечатлений, вернули его к жизни, позволив ему вновь почувствовать вкус свободы! Он знал: граната дважды в одну и ту же воронку не попадает. «Чёртов костыль» остался далеко позади. А впереди…
И, несмотря на то, что на сотни вёрст окрест, куда ни кинь взгляд, распростёрлась безжизненная степь, с её выжженной и скудной растительностью, Роману, почему-то, верилось, что там, впереди их ждёт только самое хорошее, самое светлое и самое радостное. Впереди может быть только счастье и никак – по-другому. А иначе – для чего существует на свете жизнь?
Российский цикл
Бусинка тридцать четвёртая – Буревестник
«Над седой равниной моря ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо реет буревестник, чёрной молнии подобный….
В середине ноября 1982 г. я впервые оказался в Ленинграде. Незадолго до этого не стало Л. Брежнева…
Так уж вышло, что в феврале 1984 года мне вновь довелось, очутиться на брегах Невы. На сей раз, буквально за два-три дня до моего приезда, умирает Ю. Андропов.
Мой друг, встречая в аэропорту и радостно тиская:
– Господи, Голибушка! Ты бы почаще к нам приезжал…
Бусинка тридцать пятая – Потомок русичей
худ. В.Васнецов «Богатыри»
Было это много лет тому назад. Ко мне в гости, проживающему уже в России, в Ленинграде, приехали мои студенческие друзья-земляки из Бухары – просто, навестить товарища.
Это уже сейчас, задним числом, когда межэтнические и межнациональные конфликты достигли своего апогея, я вдруг осознаю, что все мы были совершенно разных национальностей: один – кореец, другой – татарин, третий – таджик. Но это так, к слову.
Встречаю я, значит, их в аэропорту «Пулково», нанимаем такси и едем к нам домой. В машине, помимо старого прожжённого таксиста-питерца, оказалась попутчицей ещё и старенькая бабушка – «божий одуванчик», которая за все время пути не проронила ни единого слова.