Четкие линии
Шрифт:
О, как замечательно округлились глаза рыжика! Рука сама дернулась зарисовать это, но я постарался запомнить, чтобы не привлекать внимание и не раскрывать своего авторства. Сейчас не время.
Рон подавился слюной, закашлялся.
– Ты шутишь!
– Нет, мне сказала одна девочка с Пуффендуя, - сделал большие глаза. Когда мама и сестра актрисы и постоянно отрабатывают с тобой роли, причем требуя максимальной достоверности, сам научишься изображать на “Оскар”.
– Его видели в компании какой-то взрослой женщины.
–
– Не знаю, но она приходила к нему.
Простите, профессор, но пусть у вас будет личная жизнь. Хотя бы в слухах. К тому же, это заставит окружающих присмотреться к вам, как к мужчине. И бобренка моего в том числе!
– И ты не хочешь спасти камень?
– снова вернулся к прежней теме Уизли, немного придя в себя от потрясения.
– Не уверен, что он вообще есть.
Ласка не зря отлично играл в шахматы. Его взгляд стал острым, внимательным. Оценивающим. Не глупый, но ему выгодно выглядеть недалеким.
– Ты странный Герой, Гарри.
Хмыкнул.
– Давай рассуждать логически, Рон?
Теперь он кивал уже с опаской.
– Это ваше Геройство отняло у меня родителей, дом, нормальную жизнь. И подарило чулан под лестницей, избиения и насмешки мальчишек. Я не знал, что я маг, не знал, что я Герой. Всю жизнь, сколько себя помню, ко мне подходили странные люди, пожимали руки, а я считал своих родителей алкоголиками, которые погибли по нелепой случайности. И что сам я недостоин даже зваться человеком.
Есть несколько способов обмануть детектор лжи. Первый - контролировать пульс, дыхание, потоотделение, нервные реакции. И второй - самому поверить в ту чушь, что несешь. Я поверил. Я потерял семью, любимых родителей, бабушку и дедушку. Я потерял домик с вишнями в саду, подколки сестры, которая… садилась рядом, когда меня бросал парень, доставала сигарету и молча курила, второй рукой обнимая за плечи. Я потерял это все.
На глазах вскипели слезы.
– Мне всю жизнь говорили, что я урод. И магия - это уродство. Я не Герой, просто не знаю, каково это - быть Героем. Свой подвиг я уже совершил. Знаешь, - глубоко вздохнул, - я читал про себя, про Лили и Джеймса… Все пишут, какими они были хорошими, какими храбрыми, сильными, смелыми волшебниками, а у меня… нет ни одной фотографии. И мне придется вернуться в чулан под лестницу.
Ласка выглядел потрясенным.
– Гарри…
Я шмыгнул носом… и получил застиранный, но чистый платочек в клетку. Уизли смущенно потер нос.
– Хочешь, я попрошу маму, чтобы она прислала тебе фотографии твоих родителей? Или попросила кого другого?
– неожиданно предложил он.
– Они дружили, наверное, что-нибудь да сохранилось.
– Очень хочу, Рон.
Тот подскочил.
– Тогда я пойду напишу ей прямо сейчас, - пошел к выходу, но обернулся.
– И, Гарри, ты не урод.
И убежал, быстро, но я успел разглядеть смущенно покрасневшие кончики ушей.
Какая прелесть! Нет,
Расстроенный, я пошел в Выручай-комнату. И лишь когда захлопнулась дверь, снял маску, уселся в кресло на колесиках и крутанулся вокруг своей оси. Впервые за последнее время рисовать настроения не было. Все испортил этот дурацкий философский камень.
Как-то из головы вылетело, что я вроде как Герой. И мне полагается совершать героические поступки. Ничего, с этим я разберусь. Уже сейчас многие видят во мне простого заучку, которого даже не трогают. Оно и к лучшему, не мешают творить.
Но как-то разобраться с Камнем и Квиреллом придется, иначе мне не дадут покоя, и я таки пропущу дату выпуска. Нет, этого нельзя допустить. Манга уже сейчас набрала широкий круг читателей, нельзя их разочаровывать. Тем более, это будет последний выпуск в учебном году. За лето планирую нарисовать еще один, про каникулы. Но это будет уже выдумка, так что с данным вопросом разберусь позднее.
Надо бы вспомнить, что я делал, когда мне на уроках мешали рисовать.
И за что меня под хохот сестры выгнали из трех школ.
– Гарри, мальчик мой…
Директор, пожалуйста, пожалуйста, побыстрее. У меня там зелье может выкипеть, мне нельзя пропускать следующую стадию приготовления!
– Я слышал, что ты рассказывал Рону про своих опекунов. Его мама приходила ко мне в весьма расстроенных чувствах, - мужчина выглядел удрученным.
– Возможно, Петунья - не самый лучший вариант воспитателя для маленького мага, но она сестра твоей матери. Лили пожертвовала своей жизнью, чтобы защитить тебя, и тем самым поставила невидимый, но очень мощный щит. Пока ты считаешь дом Петуньи своим, любовь твоей мамы продолжает оберегать тебя.
– Но я давно не считаю его своим домом, да и никогда не считал.
Мой дом - во Франции, в маленьком городке возле озера, в уютном двухэтажном особнячке с деревянными половицами, с широкими, до самого пола, окнами. С цветущим вишневым садом на заднем дворе. Мой дом в Японии, светлая квартира с постоянно распахнутыми окнами, в которые врывается шум города. А по ночам можно увидеть, как растекаются реки сияющих огней по крышам домов.
Там мой дом, но не у Дурслей. И не думаю, что у малыша-Гарри было иное мнение.
– Тем не менее, защита действует, - настойчиво повторил директор, и я кивнул. В конце концов, зачем с упорством барана отстаивать свою точку зрения, когда можно выслушать, согласиться для виду и все равно сделать по-своему? Когда твои родственники в большинстве своем по гороскопу “рогатые” - самая лучшая тактика.
– Петунья очень многим пожертвовала, чтобы взять тебя к себе, поэтому, прошу тебя, будь снисходительнее к тетушке. Она перестроила всю свою жизнь ради тебя.
– Хорошо, директор.