Четкие линии
Шрифт:
А у скромного мангаки свои поводы для радости. Например, перекошенное лицо одного зельевара, когда декан Гриффиндора протянула ему очередной томик манги. Бобренок краснела, Ласка и Дракончик ехидно хихикали - им-то не привыкать. Да и подозреваю, что летом они уже договорились встретиться.
Только о чем-то я забыл, зудел на краю сознания какой-то вопрос, мысля, которая, как говорится, приходит опосля. Лишь на платформе, увидев красавца-брюнета в дорогой мантии, я понял, что не давало мне покоя.
Я совсем забыл о Сириусе! Черт-черт-черт, надо
Но за его спиной стоял директор, улыбался тепло и светло, сверкал очками загадочно. Нет, все-таки не отвертеться.
Значит, придется выкручиваться в заданных условиях. Но когда это нас останавливало?
– Гарри!
– Гермиона подскочила, потрепала по плечу.
– Тебе письмо!
Поезд уже остановился, и в окно билась серая, неприметная сипуха. Протянула мне тонкий конверт, ухнула и улетела, не дожидаясь ответа или оплаты. Гермиона нахмурилась, проверила письмо на заклинания - так, на всякий случай. Поход с Виктором Крамом на бал заставил научиться осторожности. Поклонницы не давали Бобренку прохода, слали злые письма даже с гноем бубонтюбера внутри. Если бы Гермиона не была лучшей на курсе, у них могло бы получиться повредить руки девушки. А так все обошлось.
– Безопасно, - кивнула девушка. Драко достал на всякий случай палочку, Рон закрыл вход в купе, следил через стекло за коридором.
Из конверта выпал сложенный вдвое лист дорогой бумаги. Пустой. Гермиона проверила и его, однако написанное не проявилось. Рон взял листок в руки, проигнорировав предостерегающий взгляд Малфоя. Ничего, снова пусто.
И только в моих руках листок “активировался”. Поползла по центру строка, написанная правильным, сильным, изящным почерком.
Отличный слизеринский поступок. Продолжайте в том же духе, мистер Поттер.
И кто бы это мог быть?
========== 26 ==========
– Гарри, что там написано?
– полюбопытствовала Бобренок.
К чести друзей, никто из них не попытался заглянуть в письмо, хотя любопытно было всем без исключения.
– Странное поздравление с успешно пройденным Турниром, - поверили, вот и славно.
Погожий денек, радостные дети вокруг. Крестный с директором стояли чуть в стороне, чтобы не мешать, но все равно привлекали внимание окружающих. Студенты подходили к директору, прощались, что-то спрашивали.
– Привет, крестник!
– Сириус взлохматил волосы. Ручища у него тяжеленная, все же бывший аврор.
Выглядел он гораздо, гораздо лучше. Все еще немного бледный, но уже не та забитая, неуверенная в себе тень. Нет, проскальзывал, проглядывал в чертах тот самоуверенный подросток, каким он когда-то был. Повзрослевший подросток. С волнистыми волосами до плеч, посветлевшими в тюрьме синими глазами. И неуклюжей улыбкой. Он разучился улыбаться, но сейчас старался, ради меня старался.
– Привет, Сириус. Как ты себя чувствуешь?
Маг скривился, словно этот
– Отлично, но меня уже порядком достали этим вопросом. Каждый так и норовит поинтересоваться, не съехал ли я окончательно с катушек и не зря ли меня выпустили из Мунго.
Засмеялся, немного принужденно, и лишь потому, что именно этой реакции ждал от меня Сириус. Директор пока что волновал меня куда сильнее.
– Гарри, мальчик мой, - не надо, прошу, у моих мыслей после этих слов возрастает рейтинг, и появляются предупреждения.
– Кхм, Гарри, нам надо серьезно поговорить. Не возражаешь, если мы сейчас переместимся к Сириусу домой?
– Разумеется, только предупрежу дядю с тетей, что не поеду с ними. Вы ведь потом сумеете отправить меня к ним домой?
Волшебники переглянулись.
– Разумеется, Гарри, - улыбнулся в бороду директор.
– Только ты сам не захочешь возвращаться, малыш, - Сириус хохотнул, когда увидел скептически выгнутую бровь. За год я вытянулся немного, теперь доставал крестному до плеча, так что малышом меня назвать тяжело.
– Ладно-ладно, - поднял ладони маг.
– Гарри, щеночек, олененок…. Мне кажется, если бы не запрет на колдовство вне Хогвартса, я бы получил проклятие в лоб в духе незабвенной профессора Макгонагалл.
Оставалось только гадать, чем он так в свое время разозлил в принципе уравновешенного декана Гриффиндора, если та применила к студенту такие методы. Или он уже к тому времени не являлся ее студентом?
Традиция была соблюдена: распрощался с дядей, получил двадцатку на летние расходы, помахал ручкой и пошел по своим делам. Почти. Вернулся обратно на платформу, где меня подхватили под руки одновременно директор и крестный. И переместились. Тянул нас, кажется, директор. Неужели, Сириус настолько не оправился? Или попросту не хотел рисковать?
Что я могу сказать про парную, пассивную аппарацию? Лучше убейте сразу! Потому что действие относится к разряду “не пытайтесь повторить дома”. Меня буквально внесли в появившийся дом на площади Гриммо, усадили на диван в гостиной, где я еще минут пять душевно обнимался с чемоданом, пытаясь не расстаться с завтраком.
– Прости, Гарри. Вот, выпей водички, - Сириус протянул запотевший бокал. М-м, моя прелесть!
– Спасибо, - выдохнул. Кажется, завтрак задержится во мне еще ненадолго.
Тем временем взрослые расположились на диване напротив, а я огляделся по сторонам.
Пыльное, душное помещение, со спертым воздухом, с витавшим в нем ароматом затхлости. Видимо, дом никто не проветривал уже много лет. Обои потемнели, набухли, и только магия не позволила им слоями лечь на пол от сырости. Все темных оттенков и тонов: мебель, драпировки, тяжелые портьеры, картинные рамы, тяжелые, массивные. И даже полотна словно впитали эту темноту. Все покрывал слой пыли, неаккуратно вытертый, местами толще, местами тоньше, как будто кто-то приходил, начинал уборку, но через некоторое время забывал и покидал помещение.