Четвероевангелие
Шрифт:
Свет мира
Далее Господь говорит, что все Его последователи, исполняющие Его наставления, будут «Солью земли» (Матф. 5:13). Соль предохранят пищу от порчи, делает ее здоровой, приятной на вкус; так и христиане должны предохранять мир от нравственной порчи и способствовать его оздоровлению. Соль сообщает свои свойства всем веществам, с которыми близко соприкасается; так и христиане должны сообщать Дух Христов всем остальным людям, еще не ставшим христианами. Соль не изменяет сущности и внешнего вида вещества, в котором растворяется, а только придает свой вкус; так и христианство не производит какой-либо внешней ломки в человеке и человеческом обществе, но облагораживает душу человека и, через это, преображает всю его жизнь, придавая ей особый, христианский характер. «Если же соль потеряет силу, чем сделаешь ее соленою?» (Матф. 5:13). На Востоке, действительно, есть вид соли, которая под воздействием влаги, ветра и солнца теряет свой вкус. Такую соль уже ничем не восстановишь; так и те люди, кто, однажды вкусив благородного общения со Святым Духом, впал затем в непростительный грех, и они уже не способны обновиться духовно без особой помощи Божией.
Свет мира — это, собственно, Господь Иисус Христос, но поскольку верующие в Него воспринимают этот свет и
Желая показать Свое отношение к ветхому закону, Господь предварительно успокаивает ревность иудеев по законе, подчеркивая, что Он не пришел нарушить закон, но исполнить его. Христос, действительно, пришел на землю для того, чтобы в Нем исполнилось все ветхозаветное Слово Божие, чтобы раскрыть, осуществить и утвердить всю силу закона и пророков, показать истинный дух и смысл Ветхого Завета. «Как Он исполнил закон? — спрашивает блаженный Феофилакт. — Во-первых, тем, что совершил все, предсказанное о Нем пророками. Он исполнил и все заповеди закона, поскольку не совершил беззакония, и не было лести в устах Его. Он исполнил закон и тем, что восполнил его, в совершенстве написав то, что в законе представляется лишь тенью». Он дал полное и глубокое понимание всех ветхозаветных заповедей, проповедуя о недостаточности лишь внешнего, формального подчинения закону. «Ни одна йота [самая малая по начертанию буква еврейского алфавита] или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Матф. 5:18), — говорит Господь, подчеркивая, что и самое малое в законе Божием не останется без исполнения. Фарисеи же разделяли заповеди на большие и малые и не считали грехом нарушение «малых» заповедей, относя к ним, между прочим, заповеди о любви, милостыне и правосудии. «Кто нарушит из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царствии Небесном». По свойству греческого выражения, наречется малейшим, значит — будет отвержен и не войдет в Царствие Небесное. Праведность книжников и фарисеев характеризовалась лишь внешним исполнением требований и предписаний закона, притом, главным образом, мелочных; и поэтому праведность эта уживалась в их сердцах с самомнением, надменностью, без духа смирения и кроткой любви, и была наружной и лицемерной; под личиной ее могли гнездиться разные пороки и страсти, в чем Христос Спаситель неоднократно и с силою обличал их. От такой внешней, показной праведности Господь и предостерегает Своих последователей.
Две меры праведности.
Далее, на протяжении всей 5-ой главы, начиная с 21-го стиха, св. Матфей повествует нам о том, как Господь свидетельствует, в чем именно пришел Он восполнить ветхозаветный закон: Он учит более глубокому и духовному пониманию и исполнению ветхозаветных заповедей. Мало не убивать человека только физически, нельзя убивать его также и морально, гневаясь напрасно на него: «Всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему:рака [пустой человек], подлежит синедриону [верховному судилищу]; а кто скажетбезумный, подлежит геенне огненной» (Матф. 5:22). Здесь, применительно к еврейским представлениям, указывается различная степень греха гнева на своего ближнего. Обычный городской суд ведал преступлениями меньшей тяжести, чем Великий Синедрион — высшее судилище, находящееся в Иерусалиме и состоящее из 72-х членов под председательством первосвященника. Назвать человека рака, значило — выказать ему свое презрение, а сказать кому-либо безумный, значило выразить ближнему крайнюю степень презрения или пренебрежения: так называли не только глупого, но и нечестивого, бессовестного человека. Наказание же за эту крайнюю степень гнева — «геенна огненная» (так называлась долина Эннома, находящаяся к юго-западу от Иерусалима, где при нечестивых царях совершалось отвратительное служение Молоху (4 Цар. 16:3; Парал. 28:3), где проводили юношей через огонь и приносили в жертву младенцев. Долина эта после прекращения идолопоклонства сделалась предметом ужаса и отвращения. Туда стали свозить из Иерусалима нечистоты и трупы, оставшиеся без погребения; там же совершались иногда и смертные казни; воздух в этой долине был так заражен, что для очищения его там постоянно поддерживали живой огонь. Поэтому место это, страшное и отвратительное, прозванное долиной огненной, стало служить образом вечных мучений грешников.
Кротость и любовь христианина к ближнему должна простираться до того, чтобы не только самому не гневаться ни на кого, но и ничем не вызывать гнева против себя со стороны ближнего с недобрым, разумеется, чувством. Это мешает приносить Богу молитвы с чистой совестью, а потому надо спешить помириться с братом до молитвы. Применительно к римскому судопроизводству, согласно которому заимодавец мог силой вести своего должника к судье, обиженный нами брат называется нашим соперником, с которым мы должны помириться, находясь еще «на пути» этой земной жизни, чтобы он не отдал нас Судье-Богу, и мы не понесли бы заслуженного возмездия. Так св. Апостол Павел торопил обидчика мириться с обиженным, говоря: «Солнце да не зайдет во гневе вашем» (Ефес. 4:26).
Точно также недостаточно чисто внешне исполнять 7-ю заповедь закона Божия: «Не прелюбодействуй!» ограждая себя от греха лишь физически. Господь учит, что не только действие, но и мысль, внутреннее вожделение или вожделенный взгляд на женщину — уже преступление. «Любодействует с женою в сердце тот, — говорит св. Афанасий Великий, — кто согласен на дело, но препятствием ему или место, или время или страх перед законом». Не всякий взгляд на женщину — грех, но взгляд с желанием совершить грех прелюбодеяния. В таких случаях надо проявлять всю решимость к пресечению соблазна, чтобы не пожалеть самого дорогого, чем являются для человека члены его тела: глаз или рука. В данном случае и глаз, и рука указаны Господом, как символ всего драгоценного для нас, чем мы должны пожертвовать ради того, чтобы искоренить страсть и избежать греха.
В связи и этим, Господь запрещает мужу разводиться с женой, «Кроме вины любодеяния», то есть, если она была уличена в прелюбодействии. Ветхозаветный закон Моисея (Втор. 24:1-2) разрешает мужу развестись со своей женой, дав ей разводное письмо, некое письменное свидетельство, что она была его женой, и что он отпускает ее от себя по такой-то причине. Положение женщины было тогда тяжелым.
У Евангелиста Марка (10:2-12) Господь говорит, что разрешение разводиться с женой, дано Моисеем евреям «по жестокосердию» их, но изначально
Ветхозаветный закон запрещает употреблять клятву именем Божиим в делах пустых, тем более, во лжи. Третья заповедь закона Божия запрещает упоминание имени Божия всуе, запрещает всякое легкомысленное отношение к клятве именем Божиим. Современные Господу Иисусу Христу иудеи, желая буквально исполнить эту заповедь, вместо этого клялись небом и землей, Иерусалимом, своей головой, и, таким образом, не упоминая имени Бога, все же клялись Им и всуе, и во лжи. Эти-то клятвы и запрещает Господь Иисус Христос, поскольку абсолютно все сотворено Богом, и клясться Его творением все равно, что клясться Творцом, и клясться во лжи все равно, что оскорблять святость клятвы. Христианин должен быть настолько честным и правдивым, чтобы ему верили по одному только его собственному слову, без какой-либо божбы. Но этим, отнюдь, не запрещается законная присяга или клятва в важных делах. Сам Господь Иисус Христос утвердил клятву на суд, когда на слова первосвященника «Заклинаю Тебя Богом Живым» ответил: «Ты сказал», так как такова была у евреев форма судебной присяги (Матф. 26:63-64). И ап. Павел клянется, призывая Бога в свидетели своих слов (Рим. 1:9, 9:1; 2 Кор. 1:23, 2:17; Гал. 1:20 и др.). Запрещена клятва пустая, легкомысленная.
В древности месть была настолько общеупотребительна, что необходимо было хоть как-то умерить ее проявления, что, в общем-то, и делал ветхозаветный закон. Но Христос Своим новым законом и вовсе запрещает месть в любом ее виде, проповедуя любовь к врагам. Однако, изречение «не противься злому» (Матф. 5:39) нельзя понимать в смысле непротивления злу, как это делает Лев Толстой и подобные ему лжеучителя. Господь запрещает восставать на человека, причинившего зло, с ответной злобой, но ко всякому злу, как к таковому, христианин должен быть абсолютно непримиримым и должен бороться со злом всеми доступными ему мерами, ни под каким предлогом не допуская зла в свое собственное сердце. Не стоит также буквально понимать слова «кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Матф. 5:39), поскольку мы знаем, что Сам Христос поступил совершенно иначе на допросе у первосвященника Анны, когда один из служителей ударил Его по щеке (Иоан. 18:22-23). Запрещается злое чувство мстительности, но не борьба со злом. И не только творящих зло, но и обидчиков своих должны мы стараться исправить, о чем в Евангелии от Матфея (18:15-18) есть прямая заповедь Господа. Запрещается сутяжничество и, наоборот, предписывается удовлетворение нужд ближнего: «Просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся». Само собой, эта заповедь исключает те случаи, когда помочь просящему не только не полезно, но и вредно; истинная христианская любовь к ближнему — это, например, не разрешить убийце взять нож или не допустить до яда желающего лишить себя жизни. В Ветхом Завете нет заповеди «Ненавидь врага твоего!» по-видимому, иудеи сами извлекли себе ее из заповеди о любви к ближнему, поскольку за ближних они почитали только тех людей, кто был близок по вере, по происхождению или по взаимным услугам. Остальные же, то есть иноверцы, иноплеменники или люди, выказавшие как-либо злобу, считались врагами, любовь к которым считалась неуместной. Христос же заповедал: как Отец наш Небесный, чуждый гнева и ненависти к кому-либо, любит всех людей, даже злых и неправедных, как детей Своих, так и мы, желающие быть достойными сынами Отца Небесного, любили бы всех, даже врагов своих. Господь желает, чтобы Его последователи были бы выше язычников и иудеев в нравственном отношении. Их любовь к другим основана, в сущности, на себялюбии. Любовь же ради Бога, ради заповеди Божией достойна награды, но любовь по естественной склонности или же ради выгоды награды не заслуживает и не может заслужить. Восходя так все выше и выше по лестнице христианского совершенства, христианин дойдет, наконец, до высочайшей и труднейшей, невозможной для не возрожденного человека, любви к врагам, заповедью о которой и заключает Господь первую часть Своей Нагорной проповеди. И желая показать, насколько исполнение этой заповеди приближает слабого и несовершенного человека к Богу, Он подтверждает, что идеал христианина — это Бог: «Будьте совершенны, как совершенен Отец наш Небесный» (Матф. 5:48). Это вполне согласно с Божественным планом, выраженном еще при сотворении человека: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, и по подобию Нашему» (Быт. 1:26). Божественная святость для нас недостижима, и потому здесь — неравенство между нами и Богом, но имеется в виду некое внутреннее уподобление, постепенное приближение человеческой души к ее Первообразу при помощи благодати.
Главное — угождать Богу
Вторая часть Нагорной проповеди, описанная в 6-й главе Евангелия от Матфея, излагает учение Господа о милостыне, молитве и о посте, а также увещевание человеку стремиться к главной цели своей жизни — к Царствию Божию. Предупредив Своих учеников, что они должны и что не должны делать, чтобы достигнуть блаженства, Господь перешел затем к вопросу о том, как именно нужно делать то, что Он заповедал. Ни дела милосердия, ни почитание Бога, каковыми являются в частности пост и молитва, не должны быть исполнены напоказ, ради славы среди людей, так как в этом случае лишь людская похвала и будет нашей единственной наградой. Тщеславие, как моль, съедает все добрые дела, а потому лучше творить их тайно, чтобы не лишиться награды от Отца нашего Небесного. Естественно, следует подавать милостыню, но нужно делать это без цели обратить на себя внимание, ища похвалы от людей. Не запрещается молиться в храмах, но запрещается молиться намеренно, напоказ. Можно, по мысли св. Златоуста, и в закрытой комнате молиться по тщеславию, и тогда «затворенные двери не принесут никакой пользы».
Под многословием в молитве понимается мнение язычников о молитве, как о заклинании, которое, повторенное много раз, может оказать действие. Мы молимся не потому, что Бог не знает наших нужд, а единственно для того, чтобы очистить наше сердце и стать достойными Божиих милостей, вступив духом своим во внутреннее общение с Богом. Это-то общение с Богом и есть цель молитвы, достижение чего не зависит от количества произнесенных слов. Порицая многословие, Господь в то же время заповедует непрестанные молитвы, уча, что молиться нужно всегда и не унывать (Луки 18:1), Сам же проводя ночи в молитве. Молитва должна быть разумной: мы должны обращаться к Богу с такими просьбами, которые достойны Его и исполнение которых спасительно для нас. Уча нас такой молитве, Господь дает, в качестве образца, молитву «Отче наш», получившей за это название Господней молитвы.