Четверть гения (сборник)
Шрифт:
Вот тут-то Карл и положил, точнее — грохнул на стол две небольшие книжки. Потом торжественно взял одну из них, раскрыл на заложенной странице и громко прочитал:
— «…В одном из экспериментов несколько пар идентичных близнецов дошкольного возраста упражнялись в составлении фигур из строительных кубиков. Всем были даны одинаковые кубики, с тем чтобы они строили одну и ту же постройку. Но в то время как один из партнеров пользовался картинкой, на которой был помечен каждый кубик, другой держал перед собой модель постройки, в которой кубики были заклеены бумагой. Через два месяца
Вот! Об этих опытах рассказывает Шарлотта Ауэрбах в книге «Генетика». А опыты проводились у нас в Москве, в Институте экспериментальной медицины. Выходит, учеба должна быть трудной.
— Тоже мне новость! — возмутился Леонид. — Тяжело в ученье, легко в бою, это сказал еще Суворов…
— Да помолчи минутку! И используй эту минутку, чтобы подумать. Итак, наши дети учатся слишком легко. То есть им-то тяжело, но не так, как нужно. Они трудятся, вызубривая выводы, которые мы им даем, вместо того чтобы трудиться, делая эти выводы. Образование не воспитывает таланты, а мешает им проявиться. Вот что получается!
— О чем речь? — Тихон был в боевом настроении. Что же, по-твоему, цель образования — делать людей гениальными? Ха-ха! Все в обществе направлено обычно на то, чтобы обеспечить этому обществу сохранение своих основ. Так же, как все в организме для того, чтобы он смог выжить и дать потомство. Если общество не справляется со своей задачей, оно гибнет. Слава богу еще, что потомство при этом остается, и на развалинах старого возникает новое общество. И каждое поколение вплоть до девятнадцатого века считало свое общество не просто единственно возможным, но и лучшим из всех ранее существовавших. На черта такому обществу гении? То есть несколько штучек не помешает. Пяток-другой гениев даже нужно иметь, чтобы был какой-то хоть прогресс в науке и искусстве. Но не слишком большой!
— Похоже на правду, — влез Леонид. — Даю справку. То ли Маркс, то ли
Энгельс считал, что один Вильям Шекспир поднял свое время, по крайней мере, на одно поколение — настолько он ускорил прогресс (в самом широком смысле этого последнего слова).
— Дело говоришь, Леонид! Но что делать обществу с тысячью гениев?
Представьте-ка себе скачок в тысячу поколений! Вот оно, общество, и стремится, бессознательно, разумеется, выращивать не гениев, а людей добросовестных и способных, но не больше.
— Разве всякое общество? — прервал Тихона Карл.
— Конечно, нет. Наше общество четко осознает себя переходной ступенью, первой стадией. Оно само торопит свой переход в новое качество. Ему нужны гении! Но система-то образования у нас в своей основе прежняя!
— Лично мне все-таки кажется, — сообщил Леонид, — что гений — это от рождения. И талант тоже. Да и способности.
— Лично тебе! Это ж из цикла: «Я так думаю, и Гегель тоже так говорил».
Да, есть такая точка зрения. Больше того, она господствует. Есть в ней, правда, одно ответвление, оставляющее какую-то лазейку,
— Ерунда! — взорвался Леонид. — Можешь ты послать свой гений по десятку направлений. Талантливый человек во всем талантлив.
— Например, Эйнштейн, — ехидно сказал Карл. — То-то он ничем в науке, кроме физики, не занимался и не мог заниматься. Даже математический аппарат к его теории другие делали.
— Это мы отвлеклись в сторону. А по-моему, талант как деньги. Или он есть, или его нет.
— По-твоему? Плагиатор! Это Шолом-Алейхем сказал.
Тут не выдержал и Тихон:
— Ну, по-моему, если говорить серьезно, талант в принципе должен быть врожденным. Чтобы кибернетическая система работала как следует, в ней прежде всего должно быть достаточно элементов…
— Тогда как быть с близнецами и кубиками? — Карл явно считал свою позицию неуязвимой.
— Хорошо, — сказал Тихон. — Согласен на компромисс. Сойдемся на том, что талант может, как те же деньги, или достаться в наследство, или «благоприобрестись».
— Никаких «или», — Карл тверд. — Нас — я имею в виду НИИМП! — устраивает только один тезис: талант приобретается. Иначе нам просто нечего делать с этой проблемой. Нечего — и все. Генетиков среди нас нет. Поэтому к черту. Предлагаю считать гениальность не врожденной. И вообще — за дело надо браться. Взялся за фигуру — ходи! Проголосуем!.. Ты остался один, Тихон. Большинство — за!
— Вопрос о научной истине решать голосованием? с презрением спросил Фаддеев.
— Конечно! Сам знаешь, что обычно так и делак Но сюда наверняка можно привлечь еще и статистик Есть ведь школы, из которых таланты десятками выходят. Сериями целыми. Почему? Случайность? Слишком просто. Не-ет, их в этой школе учили правильно. Подбор педагогов…
— Ну, так слушайте же, — обрадовался Тихон, есть у нас теперь тема для работы — надо исследовать как учат в таких школах, и разработать общие рекомендации.
— Правильно! — Карл энергично закивал головой. Это можно. Но я хотел предложить другое. Конкретно Надо попробовать вырастить одного-единственного гения
Хохот друзей никак не смутил Фрунцева.
— Гения, значит? А в какой области? — с трудом выговорил наконец Тихон.
— Думаю, в шахматах.
— Почему?
— Во-первых, масса удобств. Единственная систем в которой существует четкая классификация талантов Если мы доберемся с подопытным до мастера
— уже хорошо. Ну, а ежели он станет гроссмейстером… Это будет блестящее доказательство! И темп подъема по лестнице званий зависит здесь только от самого человека.
— Ну, у тебя самого-то какой разряд? Как ты его учить на мастера будешь?
— Не буду, не буду, успокойтесь. Мы найдем только принципы обучения, а обучать будет кто-нибудь другой. Есть у меня один знакомый гроссмейстер. Коллективно мы его уговорим.
— Ладно, о твоих принципах потом. Но все-таки почему именно шахматы? — вступил Леонид. — В конце концов, что мы, не разберемся, если наш гений окажется физиком?
— А вот на это ответ во второй книжке! — Карл схватил томик со стола.
–