Четвертая дочь императора. Оператор совковой лопаты
Шрифт:
А вот и плод воспалённого воображения этих первобытных неофитов, решающих транспортные проблемы. Тетраэдр из жердей водружён углами на трёх челноках, повёрнутых носами в одну сторону. Один челнок впереди, два позади. Парус из коры, ведь эти ребята — великие искусники всякую всячину из коры городить. Так что у них парус — не лист, на раму натянутый, а целое крыло, насаженное на переднюю наклонную стойку.
Забавно, стойка-то вверху и внизу закреплена шарнирно. Вращается вместе с надетым на неё пустотелым парусом, но и продольную нагрузку несёт. Вот для чего у него просили отковать эти колечки и стерженьки. А вместо киля опускают в воду просто доски. Да, не успел появиться в обиходе стальной инструмент,
Река, как и в прошлом году, не замёрзла. И треугольный тримаран с пирамидальной мачтой и листом коры внутри неё выделывает на воде забавные кренделя. Дикари и заливаются смехом, и ругаются, пытаясь заставить своё сооружение плыть туда, куда им нужно. То руль повёрнут неверно, то парус. Хорошо хоть опрокинуть тримаран непросто, а то сразу бы искупались в зимней водичке. Вот их волочёт хвостом вперёд со сносом вправо. Интересно, как выкрутятся?
Сделали бы по-человечески, как он рисовал, спустили бы парус, вёслами повернули, куда надо. Наверняка Хрупкий Кремень всех перекричал, вечно навыдумывает разной ерунды и орёт, что только он знает, как правильно, а все остальные ничего не понимают.
— Привет, Миша! — это Питамакан подошёл полюбоваться на зрелище.
— Здравствуй. Как тебе эти чудаки? — Хочется с кем-то позубоскалить. Всегда приятно обсудить чужую неудачу, выявить ошибки и просчёты, перечислить неиспользованные, но существенно лучшие варианты. Поиздеваться, осознавая, что сам бы такого не отчебучил. Потешить слегка собственное величие.
— Думаю, если поставят две лодки вперёд, так чтобы парус закрепился на боковой стойке, то управлять станет легче.
Из Мишкиных нынешних родичей этот — с виду самый страшный. Бровастый, низколобый, с относительно небольшой нижней челюстью и оттопыренными губами — вожак. Хотя, на самом деле, делами тут заправляет его сестрица, Зелёная Уточка. Мать Айн. А он скорее распорядительный директор. И постоянно мотается в соседние роды. Они, как обычно, на зимовку собираются в низовьях Большой Реки, где-то тут, неподалёку.
Увёз семью Ветвистого Укропа — она перешла к Узкохвостым. А от Тонконогих приехали отец с сыном и поселились в опустевшем мандане. Питамакан говорит, что раздобудет им хозяйку у Лесных Шакалов. Криволапый Барсук обещал привести, когда придёт за ножами.
Ещё, значит, ножи потребуются. Не в первый раз и не в последний. Хотя Мишке нетрудно их наковать.
Глава 34
Не так уж всё и хорошо
Итак, сталь у него получается неважная. Керамика пористая. Охотиться он так и не научился. Зато подружился с добрыми дикарями, которых его изделия устраивают, и более-менее комфортно устроился. Над совершенствованием металлургических процессов работать особо не приходится — самородки в Золотом ручье попадаются всё реже, да и мельчают они. Вернее, крупные собрали первыми. Места, откуда они берутся, найти не удалось. Летом нужно продолжить поиск.
А вот о качестве изделий из глины стоит подумать. Не в том смысле, что с безудержным энтузиазмом начать пробовать разные варианты глин и смесей, а раскинуть умишком. Он ведь много чего такого знает, о чём даже и сам не догадывается, потому что оно ему было не нужно. А поразмыслить о сущности глины — самое время.
Начнём с химического состава. Это не простое вещество, а соединение. Устойчивое и не растворимое в воде. Соль или окисел — ему неизвестно. Не помнит. Из каких-то глин добывают алюминий, скорее всего, там много окиси этого металла. Но ведь из других глин алюминия не добывают, а значит, состав у них другой. Кстати, окислы и соли могут встречаться в разных глинах в разных сочетаниях. Но в любом случае — это твёрдое,
Важно, что частицы его очень мелкие. При смешивании с водой образуется муть, которая медленно оседает — вот признак мелкости частичек. А при обжиге они спекаются. Не расплавляются, нет. Скорее всего, при высокой температуре происходит диффузия. Поэтому для обжига требуется много времени — проникновение атомов одного твёрдого объекта между атомами другого — дело не быстрое.
Если исходить из модели, которую он сейчас придумал, то получается, что для создания плотной керамики следует использовать глину с мелкими частичками. Размолоть? Руками между камней — лень. Строить мельницу — тоже лень. Тем более что в естественной смеси наверняка имеются разные фракции: мелкие, очень мелкие, очень-очень мелкие. И разделить их несложно. Крупное должно быстрее оседать. А воды и горшков в наличии немало.
Разных видов глин у него теперь пять. Друг от друга они отличаются несильно. Взял одну, разболтал в воде. Подождал несколько минут да и слил муть с осадка. Когда она отстоялась, посмотрел на то, что осело на дно. Негусто. Муторное занятие. А главное, почуял проблему выдерживания технологического постоянства. Вернее, стабильности технологии. Сколько взять глины на какое количество воды, чтоб размешать в сосуде известной формы, — это легко. А вот как отмерить время отстоя перед сливом? Не удары же сердца, в конце концов, считать!
Сразу вспомнились водяные часы из фильма, где кого-то убивали японской саблей. Убили, правда, кулаком, но перед этим полбашки одной тётеньке снесли аккурат возле часов со звонким бамбуковым стаканчиком. Бамбука тут нет, но роль сосуда и горшок исполнит. И звенеть ему не обязательно. Горшку. А то дозвенится так, что треснет. Важно застабилизировать дебит водяной струи. Для этого требуется постоянство уровня воды в ёмкости, из которой рабочее тело поступает в мерный сосуд. То есть чтобы притекало в него быстрее, чем уходило в отверстие на дне, но лишнее сливалось через край в другое место.
При создании схемы дозатора, подсыпающего уголь в плавильню, Мишка этот вопрос пустил на самотёк, но там погрешность отсчёта времени существенной роли не играла.
Воплощение замысла начал, как обычно, с подхода к гончарному кругу. Так уж сложилось, что большинство технических решений приходится адаптировать к технологическим возможностям керамического производства. Почти все его затеи вращаются вокруг месильной ямы и обжиговой печи.
Первая партия тонкодисперсной глины оказалась невелика. Хватило только на один образец — крыночку с крышечкой. Поскольку плавильня сейчас не задействована, а набивать дровами печь ради одного предмета лень, термообработку провёл в «металлургической» трубе с поддувом, где обычно шли плавки. На то, что керамика получилась очень плотная, внимание обратил сразу. Жаль, нельзя расколоть и посмотреть на излом, тогда проверку на герметичность не удастся провести.
Налил воды, приладил крышку на размягчённый воск — и на полку. Будет каждую неделю взвешивать, чтобы прикинуть скорость ухода жидкости из объёма.
Вернулся к печке, на плите которой уже неделю грелся рассыпанный тонким слоем размолотый огарок. Так он рассчитывал выжечь остаток серы, которая, по его предположению, портила металл. Грел на открытой поверхности и время от времени помешивал тонкий слой порошка. Последние дни казалось, что эта композиция перестала попахивать. Плавильные тигли давно просушены, поэтому провёл развесовку и смешивание с толчёным углём в расчёте на получение «инструментального» варианта стали. Подумал и в первый тигель добавил кусочек меди, что отсёк от ножа, принесённого Криволапым Барсуком.