Четвертая мировая война
Шрифт:
В больших садках устроят, конечно, и школы. В этих школах акулы будут учить маленьких рыбок, как правильно вплывать в акулью пасть. География, например, понадобится для того, чтобы найти те места, где лениво нежатся большие акулы. Но главным, разумеется, будет моральное воспитание рыбок. Их научат, что для маленькой рыбки нет ничего величественнее и прекраснее, чем радостно принести себя в жертву, что маленькой рыбке нужно верить акулам, особенно когда те говорят, что заботятся о прекрасном будущем. Маленьким рыбкам внушат, что это будущее будет им обеспечено, только если они научатся послушанию. Особенно должны остерегаться маленькие рыбки всяческих
Если акулы станут людьми, они, разумеется, начнут воевать друг с другом, чтобы захватить чужие рыбьи садки и чужих рыбок. Сражаться они заставят своих собственных рыбок. Они внушат своим рыбкам, что между ними и рыбками других акул огромная разница. Они провозгласят, что хотя, как известно, все рыбки немы, но молчат они на разных языках и потому не могут понять друг друга.
Каждой рыбке, которая убьет во время войны несколько вражеских рыбок, молчащих на другом языке, пришпилят орден из морской травы и присвоят звание героя.
Если акулы станут людьми, у них, конечно, появится искусство. Появятся картины, на которых зубы акул будут написаны великолепными красками, а пасти ни дать ни взять — увеселительные сады, где можно отменно порезвиться. Театры на морском дне покажут, как героические рыбки с энтузиазмом плывут в акулью пасть; музыка играет так красиво, и под ее звуки рыбки, предшествуемые оркестром, убаюканные самыми приятными мыслями, мечтательно устремляются в пасть акул.
Конечно, возникнет и религия, если акулы станут людьми. Она будет учить, что подлинная жизнь для рыбок начинается в животе акулы. Ну а то равенство, которое сейчас существует между рыбками, исчезнет, если акулы станут людьми. Некоторые из них получат чины и возвысятся над остальными. И те, кто немного покрупнее, получат даже право поедать мелкоту. Акулам это будет только приятно, потому что тогда им самим будут чаще доставаться куски побольше. Крупные, чиновные рыбки позаботятся о порядке среди остальных. Они будут учителями, офицерами, инженерами по строительству садков и так далее. Короче говоря, только тогда и появится истинная культура в море, когда акулы станут людьми.
Здесь заканчивается текст, опубликованный в 1949 году, который, согласно истории литературы, принадлежит Бертольту Брехту. Дурито добавил к нему в 1996 г следующее:
Часть II. В которой Дурито пытается показать зачем нужны знамена, укрытия и новый мир бурому коню, а также другие чудеса, которые поймет пшеничное поле.
Но найдутся, наверняка, среди всех рыбок те, которые избавятся от рахитического слова «я», которому научили их акулы и поднимут очень высоко знамя слова «мы», которое пришло к ним вместе со стремлением к свободе и желанием стать лучше. И уже сам факт поднятия этого знамени в столь жидкой среде станет тем, что сделает их лучше. И как велика будет радость узнавания друг друга, и от этого они станут еще лучше, и начнут учиться говорить, и «свобода» будет первым словом, которое они произнесут.
И знамя это послужит не для того, чтобы возглавить восстание, которое свергнет акул и заменит их власть властью рыбок. Древко этого знамени пригодится как рычаг и им будут сломаны все морские садки и больше не будет ни акул, ни рыбок, а будут крабы, морские родственники жуков, знатоки того, что лучшая форма двигаться вперед — это пятясь назад. Одним слово, появится, наконец, в море борьба за новую культуру, за культуру,
Конец совместного доклада, который Бертольт Брехт и дон Дурито Лакандонский сделали для комиссии по культуре и средствам информации при переходе к демократии. Берлин — Сан-Кристобаль, 1949–1996 гг.
Я начинаю нервничать. Не знаю, что хуже — не представлять никакого доклада или представить доклад дуэта Бертольт-Дурито. Тогда я решаю разрешить дилемму при помощи научного метода, которому в детстве меня научил брат. Я достаю из кармана монету и подбрасываю ее вверх. Какой стороной она упала? Мне это неизвестно. Когда я предстал перед этой комиссией, монета все еще находилась в воздухе.
С другой стороны, я думаю, что присутствие Дурито на этом форуме вызовет самые неожиданные последствия. Завтра газеты сообщат о глубоком финансовом кризисе и нервозности во всех армиях мира. Никто из них так и не узнает, что причиной этого был жук, курильщик, говорун, странствующий рыцарь и непримиримый критик неолиберализма, который облегчая страдания страждущим, спасая беззащитных принцесс и влюбляя в себя луны бродит по горам юго-востока Мексики, веря до сих пор, что нет занятия более достойного, чем борьба с несправедливостью и что нет лучшей награды, чем женская улыбка, к которой протянут мост этих строк.
Все. Привет. И пусть море, которое полнится в горах, обретет свою луну и плоть.
Из гор юго-востока Мексики
Субкоманданте Маркос
Мексика, июль 1996 г.
Слова Генерального Командования САНО на церемонии открытия Первой межконтинентальной встречи за человечество и против неолиберализма
27 июля 1996 г.
«Агуаскальентес II»,
Овентик, Сан-Андрес-Сакамчен-де-лос-Побрес,
Чьяпас, Мексика.
Братья и сестры из Азии, Африки, Океании, Европы и Америки!
Добро пожаловать в горы юго-востока Мексики.
Мы хотим представиться.
Мы — Сапатистская Армия Национального Освобождения.
Десять лет мы жили в этих горах, готовясь к нашей войне.
В этих горах мы создали армию.
Внизу, в городах и асьендах нас не существовало.
Наши жизни стоили меньше, чем машины и животные.
Мы были как камни, как растения на дорогах.
У нас не было слова.
У нас не было лица.
У нас не было имени.
У нас не было завтра.
Нас не существовало.
Власть, та, что стоит сегодня во всем мире за словом «неолиберализм», нас не учитывала, мы не производили, не покупали, не продавали.
Мы были бесполезным номером для счетов крупного капитала.
Тогда мы ушли в горы, чтобы отыскать себя и попробовать найти утоление нашей боли забытых камней и растений.
Здесь, в горах юго-востока Мексики живут наши мертвые. Многое известно нашим мертвым, живущим в этих горах.