Четвертая мировая война
Шрифт:
Народное Восстание живым смерчем пронеслось по Москве, освободив ее на сутки от колониального режима. Часть потенциальных карателей, в частности, кремлевские курсанты и отдельные подразделения милиции сами ушли из оцепления «белого дома», не желая кровавого позора и бесчестия. Фактическая власть была утрачена Ельциным. Сам он находился в состоянии алкогольного ступора. В Кремль прибыли вертолеты для срочной эвакуации узурпатора из Москвы и из России. Реальная власть 3 октября 1997 г. находилась в руках А. Руцкого и Р. Хасбулатова.
Оставалось только объявить народу России, что власть колониальной администрации свергнута, что власть принадлежит Народу. С этой целью в Останкинский телецентр был направлен А. Макашов в сопровождении телохранителей, казачьей сотни В. Морозова, части «приднестровцев»,
Руцкой и Хасбулатов, после освобождения восставшими их и всех «белодомовских» сидельцев, категорически отказались выдать восставшим (боеспособной их части) оружие, которого в здании Верховного Совета РФ находилось более чем достаточно не только для обороны, но и для захвата всех возможных объектов в городе и ликвидации режима. Это было вторым преступлением Руцкого и Хасбулатова в отношении России и Русского Народа. Первое— сношение с заклятыми врагами (посольство США). Третьим преступлением подельщи-ков Ельцина было то, что, направляя А. Макашова с отрядами в Останкино, они не наделили его полномочиями занять телецентр (там была лишь штатная охрана милиции) и объявить Вооруженным Силам России и Народу о свержении иноземного ига. Абсолютная поддержка на местах, где командные должности занимали еще советские генералы и офицеры (а не «перестроечные» папуасы в лампасах, которых мы наблюдаем ныне), была обеспечена. Вместо решительных действий А. Макашов занялся длительными переговорами и митинговщиной. Это было четвертое преступление клики Руцкого— Хасбулатова против Восставшего Народа.
Через три часа митинговщины спецслужбам США и еще не сбежавшим из Москвы (большинство сбежало) ельцинским сатрапам удалось найти единственное подразделение карателей («Витязь»), готовое расстреливать восставший народ, и семь экипажей бронетранспортеров (БТР-бОБ, через еще три часа к ним присоединились еще пять боевых машин). В распоряжении клики Руцкого — Хасбулатова были десятки тысяч боеспособных мужчин-воинов и десятки тысяч «стволов». При отдаче приказа каратели были бы вытеснены из Останкина в течение получаса (или уничтожены там же; но скорее всего они бы удрали сами, каратели редко проявляют «чудеса мужества и героизма»)!
Клика предателей не могла решиться ни на отдачу приказа, ни на вооружение части восставших, ни, главное, на отвлечение сил от охраны их самих. Страх полностью парализовал волю Руцкого-Хасбулатова, когда они поняли, что дело принимает оборот, не санкционированный посольством и спецслужбами США. А. Руцкой, получив информацию о прибытии «Витязя» и «бэтээров», отдает приказ Макашову отходить из Останкина. И в тот момент, когда А. Макашов (лично, на вишневой «девятке») и его отряды (на грузовиках) уходят к «белому дому» {для усиления его обороны, хотя никто не нападал на него), когда все вооруженные силы клики Руцкого— Хасбулатова бросают восставших в Останкино, когда «Витязь» занимает удобные позиции в обоих зданиях ТЦ, когда подходят передовые колонны мирных демонстрантов — начинается кровавая бойня, начинается перекрестный расстрел со всех сторон невооруженных, брошенных на произвол судьбы людей.
Автор свидетель всех событий от начала до конца. Атаман Особой Московской казачьей сотни В.И. Морозов, охранявший Макашова,— после кровавых событий лично сообщил автору, что это было не бегство, что Макашов («батя») получил приказ из «белого дома».
Весь вечер и всю ночь русскоязычная псевдоинтеллигенция и «мастера культуры» в бешеной злобе, с пеной изо рта, в ужасе ожидая справедливого возмездия от Народа, визжали, рычали, орали с экранов телевизоров: «раздавите гадину!», требовали немедленного уничтожения всех восставших людей. Выродки и дегенераты выявили себя
Одновременно Гайдар, один из немногих «пере-стройщиков», не сбежавших из Москвы, выкрав казенные деньги (астрономическую сумму), в истерическом раже, используя все средства массовой пропаганды, собирал на улицах и площадях толпы лавочников, спекулянтов, выродков «пятой колонны», просто обманутых людей — раздавал деньги, водку, оружие, призывал уничтожать восставших «боевиков». Вакханалия дегенератов, панически боявшихся народного гнева, достигла апогея. На каждом шагу совершались грабежи, разбои, избиения стариков-ветеранов, «подозрительных» людей... Зверства реакции не знали удержа и пределов. В Останкино добивали тех, кто не смог вырваться из окружения карателей. Кровавая бойня, унесшая сотни жизней, на совести не только карателей, но и, главное, клики предателей Руцкого— Хасбулатова. Это пятое преступление против Народа и России.
Но даже после изуверской и бесчеловечной бойни в Останкино, где распоясавшиеся от безнаказанности палачи помимо сотен восставших людей умудрились убить даже своего подельщика и сотрудников телецентра, Руцкой и Хасбулатов отказались вооружить тысячи людей, оборонявших здание Верховного Совета. Это стало уже шестым преступлением оборотней. Личное оружие имела только личная охрана двуличных демагогов, часть «приднестровцев» и казаков. Александр Баркашов, руководивший отрядом РНЕ, не решился ликвидировать предателей, хотя имел на то полное моральное право (предатели не раскрывали себя в полной мере, решение было очень трудно принять). Клика лицемеров не смогла организовать должной обороны «белого дома». И отказалась установить пулеметы в «высотках» Калининского проспекта, тем самым обрекая занявших там оборону на смерть от рук карателей...
К утру 4 октября Ельцина по требованию посольства США удалось привести в чувство и вернуть в Москву. Из всех Вооруженных Сил России удалось склонить к измене лишь четыре танковых экипажа предателей Родины. Добровольно вызвались участвовать в карательных операциях члены националистической еврейской банды «Бейтар». Им были предоставлены бронетранспортеры, пулеметы, гранатометы и автоматы.
США настаивали на немедленном штурме. Ельцин не решался. Его приказы выполнять отказывались. В случае провала штурма всем его участникам от Ельцина, Грачева, Ерина и до рядовых изменников Родины грозила смертная казнь через повешение. Ситуацию спасли Руцкой и Хасбулатов, которым была дана директива из посольства США — сдавать «белый дом». Выполнить ее прямо они не могли, их бы расстреляли на месте защитники Верховного Совета. Но они выполнили ее «косвенно». Запретив вооруженную оборону (приказ не отвечать на выстрелы) и закрыв все арсеналы. Тысячи людей, защищавших Верховный Совет снаружи, были обречены Руцким и Хасбулатовым на смерть. Хотя для уничтожения четырех танков хватило бы двух десятков бойцов и пяти-шести гранатометов. Любое сообщение о том, что Верховный Совет защищается и готов дать отпор узурпаторам, немедленно склонило бы чашу весов в пользу восставшего народа. В частях и гарнизонах армии, на кораблях ВМФ ждали вести о начале ВС решительных действий.
Но не дождались. Клика Руцкого — Хасбулатова совершила очередное преступление. Она предала Россию, Народ, всех тех, кто пришел защищать Верховный Совет, и тех, кто прорвал блокаду «Белого дома».
Ельцинская банда начала обстрел здания Верховного Совета из танков. Одновременно американские снайперы расстреливали с различных позиций мирных граждан, стекавшихся к «белому дому», американская телекомпания транслировала «шоу» подавления Народного Восстания на весь мир (такого позора Россия еще не знала). Действия банды Ельцина — Грачева — Ерина координировались из американского посольства. Депутаты героически пели героическую песню «Варяг» во внутреннем здании «белого дома». Тысячи людей, находившихся в обороне, были оставлены безоружными перед палачами-карателями. Руцкой судорожно вымаливал пощады у посольства США и просил «политического убежища» на его территории, а затем в США. Каратели расстреливали защитников «белого дома», задержанных казнили на находящемся рядом стадионе.