Четвертая обезьяна
Шрифт:
– Не верится, что подонок умирал, – буркнул Клоз, ущипнув себя за руку.
Портер постучал по доске:
– О чем нам говорят его личные вещи?
– Квитанция из химчистки – дохлый номер, – отозвалась Клэр. – Если не считать номера 54873, на ней нет никаких сведений, даже даты или адреса приемного пункта. Бланк квитанции вырван из типовой книжки; их заказывают в магазинах канцтоваров онлайн. Половина химчисток в городе пользуются такими бланками.
– Клоз, займись этим. Запиши список всех химчисток в радиусе пяти километров от места происшествия и обзвони
Клоз взмахнул рукой:
– Принимаю твой вызов!
Нэш подался вперед и, прищурившись, посмотрел на доску. Ему давно выписали очки, но он отказывался их носить.
– А что делать с костюмом и туфлями?
– Пока Клоз обзванивает химчистки, пусть заодно проверит и обувные магазины, – предложила Клэр.
Обернувшись к ней, Клоз показал средний палец и высунул язык.
Какое-то время Портер смотрел на доску.
– Нет, Клозу, пожалуй, лучше ограничиться химчистками. Туфли не по размеру беспокоят и меня, но пока мы не можем предположить ничего конкретного. Сохраним сведения на доске на тот случай, если они пригодятся позже.
– А мелочь чем нам поможет? – спросил Нэш. – У всех присутствующих в карманах наверняка найдутся такие монеты.
Портер задумался. Может, и правда стереть упоминание о мелочи с доски? Нет, пусть пока останется.
– Пока не будем ничего исключать. – Он повернулся к Уотсону: – Удалось что-нибудь выяснить насчет карманных часов?
– Я поеду в дядину лавку, как только мы здесь закончим, – ответил тот.
Портер снова посмотрел на доску.
– Думаю, скорее всего, мы разыщем его благодаря вот этому. – Он подчеркнул последнюю строчку. – По словам Эйсли, у него в крови обнаружены следы октреотида, трастузумаба, оксикодона и лоразепама. Трастузумаб вводят внутривенно и под наблюдением медперсонала. Этим занимаются лишь в нескольких крупных медицинских центрах. Необходимо обойти их, дать им приметы Обезьяньего убийцы и искать пропавших пациентов.
– Я могу этим заняться, – вызвалась Клэр. – Много ли онкобольных разгуливают по городу в фетровых шляпах и дешевых костюмах, но при этом покупают дорогие туфли? Чувствую, тут-то нам и пригодится его гардероб. Если он и на процедуры являлся в таком виде, наверняка его там запомнили.
– Согласен. – Портер кивнул. – Кроме того, Эйсли нашел у него на правом запястье небольшую татуировку. – Он вывел изображение на экран телефона и пустил его по рукам. – Татуировка свежая. По мнению Эйсли, он набил ее где-то около недели назад.
Клоз внимательно рассмотрел фото.
– Что это – знак бесконечности? Довольно странно для типа, который готовится отбросить коньки.
– Наверное, знак что-то для него значил, – заметила Клэр, нагибаясь
Клоз покосился на нее снизу вверх и ухмыльнулся:
– Ты по опыту знаешь? Ничего не хочешь нам показать?
Она подмигнула ему:
– Мечтать не вредно, компьютерный наш гений!
Портер достал из кармана дневник и выложил его на стол.
– И вот еще что…
Ненадолго все замолчали и уставились на тетрадку.
– Ух ты, а я подумал, что Нэш присочинил! Этот гад действительно вел дневник? – оживился Клоз. – Ты включил его в список улик? В материалах дела о нем ни слова!
Портер покачал головой:
– Не хочу, чтобы репортеры пронюхали о нем раньше времени… Пока не стоит.
Клоз присвистнул:
– Рукописный манифест Обезьяньего убийцы? Черт, да ведь он стоит целое состояние!
– Это не манифест; больше похоже на автобиографию. Начинается в то время, когда он был еще маленький.
Клоз поудобнее развалился на стуле:
– Что-нибудь типа: «Сегодня Бекки Смит пришла в школу в коротком красном платье, которое мне так нравится. Я был счастлив. Решил проводить ее домой и спросить, серьезно ли она ко мне относится. Когда она ответила «нет», я выпустил ей кишки в ее гостиной. Да, оторвался по полной! Завтра в школьной столовой пицца. Я люблю пиццу, но не так, как бургеры, бургеры с сыром такие…»
Клэр бросила в него ручкой, и Клоз ойкнул.
Нэш кивнул в сторону дневника:
– Ладно, раз никто не задает этот вопрос, его задам я. Ты дочитал до конца? Что там на последней странице?
Портер подвинул ему тетрадку:
– Загляни, если хочешь.
Прищурившись, Нэш взял дневник. Все затихли; сразу стало душно. Нэш пролистал дневник до последней страницы.
«Ах, добрый сэр! Разве мама не учила вас, что заглядывать в конец книги до того, как вы заслужили такое право, – смертный грех? Писатели на нашей большой планете переворачиваются в гробах, возмущенно закатывают глаза и от всей души желают вам и вашим близким самого наихудшего. Хотелось бы мне сказать, что я в вас разочарован, но это будет ложью. Будь все наоборот и окажись я сейчас на вашем месте, несомненно, поступил бы точно так же. Но, увы, ответы, которые вы ищете, нельзя найти здесь, в конце. Предлагаю вам налить себе большую чашку кофе, устроиться поудобнее в вашем любимом кресле и пролистать назад, к началу. Вам в самом деле стоит начать с начала, разве вы так не считаете? Как вы узнаете, чем закончится наша история, если не будете знать, с чего все началось? Узнать меня – значит понять мои побудительные мотивы, а у меня они есть, уверяю вас! Вам нужно только понять, на что обратить внимание. Научиться читать между строк, будь они неладны. Ведь в том, чтобы узнать правила игры, заключается половина удовольствия! Удачи, друг мой. Я за вас болею, правда болею. Все это так забавно, вам не кажется?»
Конец ознакомительного фрагмента.