Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет]
Шрифт:
— Что касается меня, то я часто видела таких девушек в роскошных кварталах. Она рыжая, стройная, с зелеными глазами, очень элегантная. Я бы даже сказала, утонченная. Такие встречаются в зажиточных домах. Те, кто назначали ей свидания, всегда звонили по телефону. Этих девиц называют кол-герлс.
— И она покинула богатые кварталы для того, чтобы стать девицей по вызову в Шевийи-Ларю? — изумился Гедеон Шабернак.
— Ничего невероятного, — кивнула молодая женщина. — Здесь она получила независимость. Ну представьте, что в том районе у нее возникли неприятности.
— Понимаю, такое действительно возможно, — протянул он задумчиво. — Но расскажите мне подробнее, что произошло вчера после обеда.
— Ну, ладно! Вы знаете, в нашей профессии ложатся спать поздно. Клиенты с рынка имеют обыкновение появляться у нас после того, как закончат свои дела, то есть в четыре или пять утра. Короче говоря, мы встаем обычно где-то около полудня и отдыхаем до вечера.
Вчера после обеда Вера решила съездить в Париж за покупками. У нее «Симка 1100» стоит в гараже, расположенном неподалеку от дома. Она нам сказала, что уезжает. И Анджела тут же подхватилась. Она не собиралась выходить, но не могла упустить случая отправиться в Париж на машине. У меня и у Анджелы нет машин. Нам приходится обходиться автобусом.
Короче, вы можете мне не поверить, но у Веры сразу возникла целая куча возражений. Можно было подумать, что ей надоело всюду таскать с собой Анджелу. Я уже начала думать, что у нее где-то есть мужчина, который ее ждет. Но Анджела продолжала настаивать. Она была просто захвачена мыслью пройтись в районе громадного универмага Самаритен или по Галери Лафайет.
«Подожди меня, — умоляла она Веру, — всего лишь минуточку, я немного принаряжусь. Ты высадишь меня у Порт д’Итали, дальше я поеду на метро».
И наконец, словно сдавшись, Вера сказала:
«Ладно, давай, я возьму тебя».
Гедеон с теплой и нежной улыбкой перебил ее:
— А вы, Мари-Лу, у вас не возникло желания прокатиться в Париж?
— Честно говоря, особого желания не возникло. Я предпочла отдохнуть и послушать свои пластинки. Но, если уж по-честному, я должна была остаться, так как ждала клиента. Хорошего клиента. Он назначил мне свидание.
Сердце молодого адвоката забилось немного сильнее. Ему показалось, что попался горячий след.
— И… ваш клиент в самом деле пришел? — спросил он, наклоняясь к молодой женщине.
Она утвердительно кивнула.
— Анджела и Вера уехали примерно в половине четвертого, — сказала она. — И на это же время у нас была назначена встреча. Он опоздал на несколько минут, появился примерно без двадцати четыре и оставался у меня чуть больше часа. Я уже сказала, это был хороший клиент. Он уехал от меня буквально перед пятью. После этого я решила, так как осталась совершенно одна и никто меня не ждал, отдохнуть в постели до ужина. Я взяла роман в картинках и поставила пластинку.
Прошло примерно полчаса или около этого. Тут как в деревне — днем не просто спокойно, а мертво.
Честное слово, я начала дремать, когда вдруг… Ох, послушайте, я не могу вам объяснить. Это было… как землетрясение. Я почувствовала, как кровать поднимается, и потом меня просто выбросило. Я кричала, я точно знаю, но меня оглушил ужасный шум. Этот взрыв… Этот грохот… Словно дом внезапно разлетелся на тысячи кусочков!
Я с перепугу спряталась под одеяло. И это оказалось правильно, так как, насколько я поняла, меня перебросило через стены.
— Вот именно, — улыбнулся он, — и после этого вы подверглись настоящей бомбардировке обломками дома.
— Да, так и было. Я не могу вам сказать, сколько времени это продолжалось, но потом я почувствовала страшный удар и опять потеряла сознание. Ощутила ужасную боль в руке и в плече, а потом какой-то провал, тьма — и больше ничего. Когда я пришла в себя, то вокруг меня стояли какие-то люди, которые укладывали меня на носилки. Мне было так плохо, что я не могла удержаться от крика.
В самом деле, у меня все болело. Больше всего болела сломанная рука, но раны и ушибы были по всему телу. Посмотрите, я вам покажу.
Без малейшего стеснения с очаровательной простотой она схватила правой рукой одеяло, отбросила его, подняла свою короткую ночную рубашку и открыла прелестное тело, покрытое пятнами марганцовки и бинтами.
Гедеон с живым интересом рассмотрел все это, придав своему лицу выражение, подобающее обстоятельствам.
— Вы счастливо отделались, — сказал он. — Это настоящее чудо, что вы остались живы. Но когда вы пришли в сознание, с чем бы вы могли связать катастрофу?
Она некоторое время поразмыслила над сутью вопроса, потом сказала:
— Я тут же подумала, что взорвался газ. Я вообще никогда не доверяла этим штучкам. Я их всегда побаивалась. В нашем захолустье около Лиможа мы пользовались бутаном, это гораздо практичнее.
— Но вы не чувствовали перед взрывом никакого запаха? Будь это утечка газа, вы бы немедленно почувствовали.
— Конечно. Именно так я и говорю. Я немного размышляла по этому поводу, но не долго. Здесь мне сделали успокоительный укол, и я проспала почти до вашего прихода. Хорошо, так по вашему мнению, это было покушение? Но это же невозможно. Кому это могло понадобиться?
— Это именно то, что я стараюсь выяснить. В начале недели произошел аналогичный взрыв в Ранжис, вы слышали об этом?
— Ну как же! Я слышала, как об этом говорили. У Пеллера, торговца фруктами и овощами, не так ли? Но ведь у него, возможно, были конкуренты, завистники. А у нас их нет. А потом, как он мог это сделать, этот убийца?
— Мне кажется, что точно так же, как у Пеллера, он подложил бомбу с часовым механизмом.
— Невозможно. Ведь никто не приходил…
— Простите меня, — поправил он ее с бесконечной нежностью. — Вы принимали… клиента. Это мог быть только он.