Четвёртая зеркальная война
Шрифт:
Монстры откровенно слабые. Всё понимаю: нижние уровни данжа и не должны отличаться сложностью, но 45 уровень – уровень 14-16 летних детей. С такими мыслями я вышел в холл здания и понял, что эти мобы не для одиночного противостояния, а для того, чтобы задавить противника числом.
– Будем выманивать по несколько и уничтожать здесь? – уточнил я, рассматривая, как около сотни скелетов шатаются по вестибюлю, занимающему почти весь первый этаж.
– Испугался? А как по мне, хорошая разминка! Присоединяйся! – и Шурупов вальяжно двинулся в самое сердце скопления.
Я мог
Перестук костей, лязг металла и то ли утробный вой, то ли загробный рык наполнили мрачный холл. Пляски с костями начались таранным ударом, который буквально разметал пару ближайших костяков. Присесть, пропуская над головой неуверенный взмах ржавой железки, при этом самому подрубить ноги ближайшему скелету. А поднимаясь, я пересчитал ребра ещё одному мертвецу.
Щит принял на себя удар следующего из подошедших покойников, а противник получил удар ногой в колено. Когда враг пошатнулся, атака щитом снесла очередную черепушку. Ко мне уже подступали сзади, но взмах двуручного меча Шурупова, и противники отшатнулись.
– Тридцать шесть! – гордо заявил Шурупов, тяжело дыша в запале боя. А я отметил, что бар его здоровья не сократился и на пятую часть. – А у тебя сколько?
– Сколько ни есть, все мои, – и очередным ударом повалил костяк на землю.
Фух! Я искренне улыбнулся. Да, драк мне и на работе хватает с избытком, но вот расслабиться и развлечься – бесценно! Я разваливал костяки и напряжение, что копилось последний месяц, понемногу отпускало. Игры – это благословение, дабы хоть немного забыть о суровой реальности, где бушует шторм проблем.
А потом враги неожиданно кончились, и мы остались в тёмном тихом зале среди завалов костей, где гулял лишь холодный сквозняк.
– С настоящими скелетами, конечно, никакого сравнения, но выпустить пар самое оно, – констатировал Редактор, небрежно раскидывая кости в поисках случайного лута. – Сергей, а что у тебя всего сто девяносто восьмой уровень… Как-то слабовато для великого Критика? Что, не накрутил себе циферку?
Накрутить… Возможно я был бы не против это сделать, вот только функция расчёта получаемого опыта и связанные с этим уровни – фундаментальная константа «Становления», поэтому её изменить не удалось даже для сильных мира сего. Тут создатели не погрешили против рекламы: игровой опыт был полностью приравнен к жизненному опыту человека.
Если осваиваешь что-то впервые, получаешь за это больше опыта; повторяешь вновь – меньше с каждым разом в зависимости от сложности дела; если стало рутиной – капают сущие крохи. Чем уникальные и сложнее действие или знание, тем больше опыта. Чем более распространён и прост в изучении навык – тем меньше. Это стимулировало развивать новые, более сложные для познания области, уходя от рутинной механической работы, которую всё больше заменяла автоматизация.
Уровни брались, исходя из того, что средний возраст по миру – 36 лет. К этому
Как видно из уровней Редакторов и Критиков, наша работа заставляла развиваться практически семимильными шагами. И это Шурупов ещё не видел уровней моего начальства!
– Эти уровни я честно прокачал. Не на бумажной работе, а занимаясь делом, – чуть раздражённо бросил я, приближаясь к лестнице на следующий уровень.
– Мог бы заняться и бумажной работой – новых историй от тебя давно не видно, – не преминул отвесить колкость Шурупов и в этот раз попал в больное место. Но словно мало, продолжил: – Хотя, можешь с этим особо не спешить: истории о твоих косяках ещё долго будут приносить тебе Веру.
– Всё лучше, чем когда тебя даже не за что вспомнить, – передёрнул я плечами. Лестница на второй уровень пестрела провалами, так что приходилось всматриваться, чтобы не провалиться во тьме. – Вот ты уйдешь, и тебя через месяц забудут. Вся твоя Бытовая Вера обратится в прах. Ты до сих пор раз в месяц обзваниваешь всех знакомых, чтобы напомнить о себе?
– Это называется вежливостью! Я беспокоюсь о других в отличие от тебя! Зато Истинной Веры у меня больше, чем ты когда-либо имел! – достойно принял удар Шурупов. А затем сумел меня удивить: – И мне понадобится каждая капля, когда начнётся Война.
Я едва не сбился с шага. Как? Как он узнал о ней? Он ведь о Четвёртой Зеркальной Войне? Хотя Шурупов почти сумел меня подловить, отвлекая на пустую перебранку!
– Не понимаю, о чём ты. Что за война? – как бы ни был я удивлён, но сумел сдержать порыв.
– Не прикидывайся, Сергей. В нашем отделе один из сильнейших предсказателей в мире! Мария Козлова по приказу Шефа уже почти месяц пытается предсказать будущее нашего города… Но безрезультатно. Ты и твой иммунитет к предсказаниям настолько плотно переплелись с будущим города, что всё размыто. Потому будь добр, расскажи всё, что тебе известно о создателях вируса, отравляющего Веру, и о предстоящей войне. Помоги нам подготовиться!
И что отвечать? Правду? Поведать о том, что противниками в предстоящей войне выступают жители Зазеркалья? Да, уважаемые читатели, к своему удивлению я узнал, что зеркальный мир не ограничивается Зеркальным лабиринтом. По факту, тот лишь буфер между нашим миром и тем, где живут отражения.
Если оставаться корректным, то отражениями эти существа были восемь лет назад до прихода Веры. Вместе с ней к ним пришло и самосознание. И если первое время наши миры оставались похожи, то со временем различия накапливались, пока не проявилась главная «зеркальная» особенность – существа Зазеркалья оказались злыми отражениями и пожелали уничтожить мир оригинал.
Так случились первые войны, о которых никто не желал особо распространяться. Как бы то ни было, но к настоящему моменту наши миры различались радикально, хотя и были между собой прочно связаны.