Четвертое измерение
Шрифт:
– Рулевой, возьми левее.- Скомандовал боцман не отрываясь от бинокля.
– Есть взять левее.- Отозвался щупленький рулевой.
Откинув крышку башни, я сидя с интересом крутил головой, следя за оживленной возней матросов. Для чего нужна половина из проделанных ими работ, я не понимал. В это время мы на малом ходу вышли из протоки на большую воду Днепра.
– Справа большой катер.- Крикнул матрос, находившийся на носу бронекатера.
– К бою.- Громко скомандовал, боцман. Плюхнувшись на место наводчика, я захлопнув крышку люка и стал крутить штурвал наводки, направляя ствол орудия на цель обнаруженную
Через минуту я приноровился. На танках тоже приходилось стрелять на ходу, что ж мне и здесь сплоховать, что ли.
– Стрельба по готовности.- Услышал я голос боцмана в наушниках шлемофона.
– Готов!- Откликнулся я в ответ.
– Суриков осколочный!
– Готов осколочный!- ответил старшина, после лязга затора.
– Огонь.- Скомандовал боцман.
Чуть опущенное орудие смотрело в сторону уже начавшего разворачиваться посудины противника. Ветер дувший им в корму, наконец развернул их знамя, укрепленное на небольшой мачте, что дало мне рассмотреть свастику. Поймав момент, когда наш катер замрет на мгновение, прежде чем опять качнуться в бок, произвел выстрел по катеру противника.
– Рядом легла.- Услышал я боцмана.
– Давай еще!
Только после четвертого выстрела, я смог попасть в корму, улепетывающего от нас катера.
– Ах ты бисов сын!- Вдруг в динамиках воскликнул боцман.
– Что там?- отозвался я, на матерную тираду боцмана.
– Никитин, су..а. Вот кто их сюда привел. Бейте их товарищ капитан. Бейте.
– Суриков осколочный!
– Готово!- после выстрела, услышал радостный вопль боцмана:
– А молодцы добили. Они хода лишились. Рулевой поворот влево. Щас мы их бортовым залпом накроем.- Дослушивал я, быстро крутя ручки поворота башни, поворачивая ее вслед за поворотом катера. По остановившемуся катеру, где суетились фигурки людей, ударила пулеметная башня ДШКМ-2Б установленная на корме. Посмотрев на ее работу, спокойно откинув крышку люка, снова уселся на башне, с интересом глядя на приближающийся, полузатопленный большой катер. Пара матросов вооружившись моим трофейным МГ, держали на прицеле выживших немцев.
– О, смотрите, и Никитин живой!- воскликнул из рубки, радостный боцман.
Немцев, после шквального огня двуствольного зенитного ДШК, выжило около десятка, плавающие сейчас вокруг посудины. Самого Никитина я опознал, по матроской куртке. Испуганно оглядываясь на нас, он держась за спасательный круг, судорожно греб к берегу.
– Сдавайтесь. Это, как его? А, хенде хох.- Крикнул немцам боцман.
– Боцман, а они тебе нужны?- спросил я однофамильца.
– Да нет вообще-то. Информация разве что!
– Да на хрена они тогда нам сдались!!! Вон офицерик плавает, его и возьмем. Остальных в расход,- после чего достав трофейный карабин, я скомандовал:
– По немецко-фашистским захватчикам! А-агонь!
Матросы с трофейным пулеметом короткими очередями пересекли несколько плавающих голов рядом. Корма подбитого катера полностью ушла под воду. На поверхности остался только нос, за который держалось пара немцев, прося у нас пощады. Прицелившись в крайнего, я выстрелил
– Боцман. Этого, сам не хочешь снять?- Кивнул я на Никитина, удалившегося от нас на сотню метров.
– Давай!- Отдав ему свой карабин, с интересом, и комментариями, стал следить за отстрелом предателя.
– Мимо. О, почти рядом. Мазила.- Дождавшись когда у боцмана кончаться патроны, дал ему запасную обойму.
– На полную. Может все-таки, поближе подойдем, уже сто пятьдесят метров, да и качка еще.
– Томилин. Давай малый вперед!
Жалеть предателя никто не стал. Подойдя к нему поближе, боцман почти в упор всадил в скулящего от страха подонка оставшиеся в карабине три пули.
– Бойцы, пленного на нос катера.- Крикнул я матросам, стоящим рядом с пленным офицером. После чего последовал за ними, сказав боцману, что пока допрошу его.
– Ну что он рассказал?- спросил у меня боцман, вытирая лоб грязной тряпкой. Услышав за спиной шум сброшенного в воду тела, я спокойно сказал:
– Смоленск они взяли. Могилев еще держится, но не сегодня-завтра их вышибут. Как смотришь на то чтобы помочь? Да и наш берег еще не весь занят, хотя попытки переправиться были.
– До Смоленска идти часа три. До Могилева ближе. Горючки только полбака, до города хватит, а там встанем, и придем мы туда, когда стемнеет. Вечер же уже. Да и боеприпасов с гулькин нос.
– Старшина..!
– Главстаршина, товарищ капитан!
– Пусть так!- Я согласно кивнул головой, продолжив:
– Идем в Могилев. По пути может чем прибарахлимся. Командуй.
– Товарищ капитан, но Могилев же, глубоко в тылу у немцев!
– Главстаршина, там в окружении бьются три наши дивизии. Не знаю как ты, а я себе не прощу, если не помогу им. Понял?
– Да, товарищ капитан, понял.
– Нужно избавиться от раненых. Да не смотри ты так на меня. Я в переносном смысле. В Могилев же их не возьмешь. Ладно, идем на наш берег, только осторожно, а то еще наши подстрелят.
Встав на корме около зенитного пулемета, я смотрел на струю воды вырывающуюся из-под кормы нашего бронекатера. Слева была видна удаляющаяся спина мертвого немецкого офицера, плавающая в воде лицом вниз. Я выполнил свое обещание, даже пальцем его не тронул. За меня все сделал здоровенный матрос с симпатичной фамилией Красавчик. Когда он мне представился, я сперва подумал, что он надо мной издевается, однако, спросив боцмана, выяснил, что нет, действительно Красавчик Вадим Вячеславович, старший матрос.
– Товарищ капитан, на берегу видны машины.- Услышал я крик боцмана.
– К бою.
От места боя мы успели отдалиться на пару сотню метров, когда боцман в морской бинокль узрел несколько грузовиков на берегу. Противоположный берег, к которому мы так стремились, скрывался вдали за небольшим туманом. Взяв у боцмана бинокль, я всмотрелся в грузовики, которые сразу определил как немецкие. Что-то в них мне сразу не понравилось. Всмотревшись, крикнул, не отрываясь от бинокля:
– Сержанта Марьину ко мне!- Мой приказ сразу же предали по цепочке вовнутрь катера.