Четвёртый долг
Шрифт:
Раздался смех, отгоняя упырей и монстров.
– Я же говорила тебе, как. Руки под коленями и вокруг плеч. Ты не можешь навредить мне.
– Нет, но я слышал о таких людях, как ты…
– Людях как я?
– Черт, я просто имел в виду людей с твоим…
– Моей инвалидностью - ты это хотел сказать? Люди вроде меня, которые ничего не чувствуют ниже пояса?
Раздался неловкий кашель.
– Я просто имел в виду, что ты легко можешь ушибиться, и это не так просто залечить, как у нормальных…
– Ух ты, это становится все
– Эй, бл*дь, успокойся…
– Знаешь что? У меня нет на это времени. Подними меня, дай мне этот чертов фонарь и заткнись к чертовой матери. Когда они будут в безопасности в больнице, тогда мы сможем обсудить политически приемлемые способы обсуждения моего состояния. Понял?
Глубокий вздох.
– Прекрасно.
Я ничего не мог понять.
Что, черт возьми, это значит?
Может, мой мозг играет со мной злые шутки? Приводя меня в полный ужас, и все ради чего? Чтобы держать меня достаточно напряженным, чтобы я оставался в сознании? Или меня действительно пытались спасти двое?
– Эй, ты в порядке?
– Я буду в порядке, как только мы вытащим их отсюда. Ладно, дай мне палочку.
Пауза.
– Хорошо. Возьми меня поближе.
Через несколько секунд раздалось шипение. Мне захотелось поднять голову и посмотреть. Но все, что я мог сделать, это погреться в скудном счастье, которое дарил этот звук, и снова ускользнуть.
Яркий свет внезапно вспыхнул, прорезая мои веки, отпечатываясь на сетчатке. Никаких разговоров, никаких препирательств, только языки пламени против того врага, которого оно уничтожило.
Время снова скакнуло - как неисправная пластинка, прыгая вперед-назад, никогда не воспроизводя трек по порядку.
– Ты почти на месте, - сказал мужчина.
Почти по сигналу раздался щелчок, за которым последовал стон.
– А, вот видишь. Как мало ты мне доверяешь.
Опять шарканье.
– Беру свои слова обратно. Ты девушка, и ты знаешь, как пользоваться электроинструментами.
– Да, черт возьми, знаю.
Наступила тишина, нарушаемая лишь редкими шагами и лязгом металла о металл.
Я вздохнул, когда бурлящие вокруг меня страсти поутихли, а дружба и победа стали победителями. Внутренний мир успокоился, и я оставил попытки держаться.
Возбуждение исчезло, дав мне тело, которое было холодным, голодным и пронизанным болью.
Теперь я готов идти. Я готов уйти.
Но потом к жизни вернулось другое чувство.
Чувство осязания.
– Кайт...ты меня слышишь?
Нежнейшее тепло пробежало по моей щеке и лбу.
Мне хотелось стонать от удовольствия. Чтобы ответить на их вопрос и доказать, что я не сдался, как бы сильно ни жаждал уйти.
– Ты в порядке. С тобой все будет хорошо.
– Тепло пронзило мою грудь, пробежало по руке.
А потом нежнейший голос прошептал мне на ухо:
– Я с тобой, Джет. Теперь ты в безопасности. Просто держись.
***
– Она
– Она плохо себя чувствует и не может подойти к двери.
– Здесь её кресло, видишь? Конечно, она здесь, со мной.
– Она в постели. У нас была спальная вечеринка, и мы не можем встать.
Я застонала, потирая лицо обеими руками.
– Ничего не сработает.
Пустая комната проглотила мои слова, не давая моим выдумкам быть услышанными Хоуками.
С тех пор как я оставила Жасмин и Вона в коридоре, ведущем к кухне, я практиковалась в правдоподобном вранье. Всё, что я придумывала, не было правдоподобным. После откровенной ненависти между мной и Жасмин на встрече с адвокатами, никто не купился бы на враньё, вроде спальной вечеринки, и не поверил бы, что мы охотно проводим время вместе.
Это безнадежно.
Самое лучшее, на что я могла надеяться, - это что никто не придёт навестить меня, и чтобы Ви и Жасмин вернулись как можно скорее.
Мои мысли вернулись обратно к прошлой ночи.
Мой позвоночник покалывало от дурного предчувствия, когда Ви наклонился в темноте и нерешительно поднял Жасмин с кресла. Я никогда не видела ее ноги без мешковатой пижамы или одеяла, скрывающего изможденные мышцы, но вид как они свисают на руках Ви сильно поразил меня.
Когда-то она могла бегать, скакать на лошадях и гоняться за своими братьями.
Теперь она должна была полагаться на брата своего врага, чтобы быть ее транспортом.
Жестокая цена за плату, которую я не знала.
Взгляд Ви, до того, как он повернулся ко мне спиной и оставил меня в пустом коридоре с пустой инвалидной коляской, сжал мое сердце так, что я не могла дышать. Помощь одному из Хоук шла вразрез всему, во что он верил. По его мнению, он предал свою позицию в отношении шантажа с помощью социальных сетей, клеветы на имя Хоук и защиты нашей матери и меня.
И все же он оставил свою сестру, чтобы помочь другой спасти ее братьев.
Это было нелегко, но он показал мне больше преданности и силы, чем я когда-либо видела. Исчез самоуверенный шутник, который завоёвывал женщин одной ухмылкой. Исчез худощавый игрок, который много работал, но каким-то образом умудрялся наслаждаться жизнью «с серебряной ложкой».
Когда он исчез с одетой во всё чёрное Жасмин на руках, он вырос из мальчика в мужчину, и мне захотелось побежать за ним и поблагодарить его за спасение Джетро — за то, что он снова поставил мое счастье выше своего собственного и сделал то, о чём я просила.
Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не последовать за ним. Ухватиться за ручки кресла Жасмин и покатить его в противоположном направлении.
Они идут за тобой, Джетро.
Они спасут тебя.
Меня убивало то, что меня там не будет. Что не я буду уговаривать его вернуться к жизни, спасу от боли. Но в то же время это право принадлежало Жасмин. Джетро пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти ее, и было бы справедливо, если бы она сделала то же самое.