Четвертый позвонок, или Мошенник поневоле
Шрифт:
Подвальное помещение с самого начала было — отведено под мастерскую по ремонту обуви. Но так как для работы комната оказалась слишком холодной, то ее использовали под жилье. Змея нашел ее совершенно случайно в прошлом году, и с тех пор она дала приют бывшему профессору, бывшему писателю и бывшей кинозвезде. Полгода назад интеллигентное общество пополнилось Борисом Минвегеном, так что для пополнения мебели пришлось раздобыть несколько пустых упаковочных ящиков дополнительно к имевшимся ранее.
Комната не была похожа
В комнате была жилая атмосфера. Бродяга перелистывал толстый журнал, найденный им где-то в мусорном ящике. Писатель разжигал печурку, а Змея сидел в своем углу и штопал носки. Из топки вырывалась едкая горечь антрацита и облака сажи. Три бежавшие от действительности человеческие души стремились укрыться каждая в своей оболочке.
Наконец молчание нарушил Бродяга. Он нашел в журнале подходящую тему для разговора:
— Здесь интересная статистика, ребята. В Америке за истекший год было избрано более семнадцати тысяч королев красоты. Кто еще посмеет утверждать, что в наших жилах не течет голубая кровь?
Писатель презрительно усмехнулся, а Змея прошипел:
— Это значит, что миром правят женщины. Что думает Писатель по этому поводу?
Писатель, отойдя от печки, пересел на скрипучее плетеное кресло, вытер слезившиеся от дыма глаза и ответил тихим голосом:
— Я не вижу в этом ничего дурного. Это только указывает на тоску людей по прекрасному. Моя первая жена тоже была королевой красоты…
— И ты скрывал это от нас, — заметил Бродяга.
Змея состроил гримасу, и тут взоры друзей обратились к двери. Вошел Бобо в сопровождении Джерри и соответствующим образом представил его.
— Джерри только что прибыл из Европы, — заметил психолог, бросая на стол бумажный кулек, в котором находилось святое причастие для всего интеллигентного общества.
Писатель и Бродяга спешно стали исследовать содержимое кулька, но Змея не двинулся с места. Окинув Джерри подозрительным взглядом, он спросил немного насмешливо:
— Ты тоже из тех стипендиатов, что приезжают сюда пялить глаза на небоскребы и восхищаться парадностью актовых залов университетов?
— Джерри
— И прямо в Бауэри? — засмеялся Змея.
— Не совсем прямо, — проговорил Джерри.
— Ты сносно говоришь по-английски. Где ты учился?
— В школе. И в Англии.
— Неужели ты англичанин?
— Нет, я финн…
— Трам-тарарам! Я знал в Голливуде одну финку: Марион Никсон.
— А я познакомился однажды с финским литератором, — сказал Писатель. — Я его встретил в Новой Англии. В кабаке, разумеется. Имя его было Конрад Лехтимяки. Но поскольку он не знал языка этой страны, то нам пришлось пить.
— Для чего же пить? — спросил Бобо.
— Это было единственное средство, чтобы оказаться на одном уровне. Некоторые имеют привычку жаловаться на несчастную семейную жизнь и пить с горя, другие пьют и без этого. Человек всегда стремится подняться повыше. И если алкоголь предлагает тебе лестницу на небо, почему не воспользоваться ею?
Писатель вопросительно посмотрел на Бобо и прошептал:
— Получил что-нибудь?
— Бобо покачал головой.
— Не везет. Сколько я ни ходил с твоей желтой повязкой на рукаве, люди посылали мне только улыбки. В эту неделю нищих на улице поднимают на смех.
Бобо достал из кармана желтую повязку и отдал ее Писателю. Тот молча сел к столу и тихо начал жевать принесенные Бобо хлеб и копченую селедку, которые психолог достал у одного лавочника после долгих объяснений, оставив в залог свою авторучку. Другие тоже сели» за стол с довольно грустными лицами. Змея, все еще косо поглядывая на нового жильца, спросил:
— Что ты собираешься делать на новой родине?
— Еще не знаю, — смиренно ответил Джерри. — Надо бы найти какую-нибудь работу.
— Джерри по профессии учитель, — заметил Бобо.
— Очень жаль! — воскликнул Бродяга.
Писатель сказал, внимательно вглядываясь в лицо Джерри и оценивая его довольно приличный внешний вид:
— Наша страна испытывает острую нужду в учителях. В настоящий момент требуются сто пятьдесят тысяч новых учителей. Я верю, что у тебя имеются возможности.
Змея выразил свою мысль мимикой и словами:
— Исключительно большие возможности!
Джерри вздрогнул, и его лицо приняло натянутое выражение.
— Пусть тебя не смущают его слова, — сказал Бобо беспечно, похлопав Джерри по плечу. — Он ведь не назывался бы Змеей, если бы язык его не был так ядовит. А сейчас он просто зол, потому что на столе копченая селедка, которую он ненавидит. Пища вызывает у него слишком сильные эмоции. По аналогии чувств отвращение к селедке порождает у него тошнотворное ощущение…
— Ну, начинается очередная лекция! — перебил его Змея. — Немножко эстетики, немножко поэзии и немножко психологии — так и нищета покажется блаженством, и ад — раем.