Четвертый протокол

Форсайт Фредерик

Кармайкл поднялся и подошел к сержанту, который держал трубку. На секунду оба шотландских офицера оказались спиной к Престону.

Через десять минут он в последний раз осмотрел все веши. Кармайкл повез его в аэропорт.

– Я представлю рапорт, – сказал Престон. – Не понимаю, почему этот русский так встревожился. Как долго вещи будут в участке?

– Несколько недель. Советскому консулу это уже сообщили. Поиск хулиганов ведется. Может, удастся поймать одного из них и выйти на всю группу. Но я сомневаюсь.

Престон прошел

регистрацию. Нужно было идти на посадку.

– Ты знаешь, это глупо, – сказал Кармайкл, – но если бы этот русский вел себя более сдержанно, мы бы отправили его на судно со всеми вещами и этими «игрушками» да еще бы принесли свои извинения.

Когда самолет набрал высоту, Престон, вынув из сложенного носового платка три диска, еще раз рассмотрел их, снова завернул в носовой платок и спрятал в карман. Они по-прежнему ни о чем не говорили.

Три шайбы, купленные на бензоколонке, заменят их на некоторое время в табачной коробке русского. А сейчас он хочет, чтобы один человек взглянул на них. Человек этот работает недалеко от Лондона, Брайт уже попросил его задержаться на работе до прилета Престона.

* * *

Карпов приехал на дачу Марченко после семи, когда уже стемнело. Дверь открыл ординарец генерала, молодой солдат, и проводил Карпова в комнату. Марченко был рад, но слегка удивлен визиту своего друга из другого, более важного разведотдела.

– Евгений Сергеевич, – прогудел он, – что занесло тебя в мою скромную, обитель.

Карпов держал в руках пакет.

– Один из моих ребят только что вернулся из Турции. Ехал через Армению, – сказал он, – замечательный парень, он никогда не возвращается с пустыми руками, в Ереване специально достал вот это.

Он вынул одну из четырех бутылок лучшего армянского коньяка.

В глазах Марченко вспыхнули огоньки.

– «Ахтамар»! – воскликнул он, – самый лучший для ПГУ!

– Да, – согласился Карпов, – я ехал к себе на дачу и подумал: один не справлюсь, нужен помощник. Вспомнил про тебя. Ну что, попробуем?

Марченко разразился смехом.

– Саша! Рюмки! – крикнул он.

* * *

Престон прибыл около пяти, забрал свою машину с автостоянки и выехал на автомагистраль М4. Но вместо Лондона он повернул на запад к Беркширу. Через полчаса он был уже у цели – в институте на окраине городка Олдермастон.

Исследовательский институт атомного оружия, известный под названием Олдермастон – любимое место маршей участников движения за мир, убежденных, что именно здесь создают атомные бомбы. На самом деле это многопрофильная организация. Тут действительно конструируют ядерные устройства, но также ведут исследования в области химии, физики, машиностроения, взрывчатых веществ, фундаментальной и прикладной математики, радиобиологии, медицины, электроники. Кстати же здесь было прекрасное отделение металлургии.

Несколько лет назад один из ученых Олдермастона прочел лекцию о металлах, используемых

при изготовлении взрывчатки и бомб в Ирландской республиканской армии. Лекция предназначалась для офицеров-разведчиков, работавших в то время в Ольстере. Одним из тех, кто хорошо запомнил лекцию уэльсского ученого, был Престон.

Доктор Дэфидд Уинн-Эванс ждал его в вестибюле. Престон представился и напомнил Уинн-Эвансу о той давнишней лекции.

– Да, ну и память у вас, – сказал он с явным уэльсским акцентом, – итак, мистер Престон, чем могу служить?

Престон достал из кармана носовой платок, развернул его и протянул ученому три диска.

– Их забрали у одного человека в Глазго, – признался он. – Я хочу знать, что это такое и для чего может быть использовано.

Доктор посмотрел поближе.

– Трудно сказать без тщательного анализа и проверки, – ответил специалист по металлам. – У меня завтра торжественный ужин, а послезавтра – свадьба дочери. Если я займусь ими в понедельник, а?

– В понедельник? – переспросил Престон. – Я сам хотел бы отдохнуть. Буду дома. Вы позвоните мне туда, в Кенсингтон.

Доктор Уинн-Эванс заторопился наверх, закрыл диски в своем сейфе, потом попрощался с Престоном и поспешил на ужин. Престон отправился в Лондон.

* * *

Пока он ехал, на станции в Менуиз-Хилл был запеленгован тайный радиопередатчик. Станции Броди в Уэльсе и Чиксанде в Бедфордшире тоже зарегистрировали его. Передача велась из района холмов к северу от Шеффилда.

Когда полиция прибыла на это место, на пустынной дороге, лежащей в стороне от главной магистрали, никого уже не было.

Позже вечером один из дежурных офицеров встретился с начальником смены в его кабинете отделения радиоперехвата в Челтенхэме.

– Это все тот же, черт, – выругался он. – У него отличная машина и хороший передатчик. Сеанс длился всего пять секунд. Мне кажется, мы его не расшифруем. Тогда в Дербишире, теперь в Йоркшире. Видимо, он где-то на севере Мидленда обитает.

– Следите за ним, – сказал начальник, – у нас давно не было так неожиданно заговорившего передатчика. Интересно, что он передает.

Что хотел сказать майор Валерий Петровский и что передал его радист, расшифровывалось так:

«Курьер номер два не вышел на контакт. Радируйте о скорейшем прибытии нового».

* * *

Первая бутылка «Ахтамара» была пуста, они начали вторую. Марченко раскраснелся, но под настроение мог выпить и две бутылки целиком, не теряя самоконтроля.

Карпов, который редко пил для удовольствия и еще реже в одиночестве, закалил свой желудок за годы, проведенные на дипломатической службе. И когда нужно, он всегда сохранял ясную голову. Кроме того, еще в Ясеневе он заставил себя съесть полфунта масла, что замедляет действие алкоголя, так как жир, устилая стенки желудка, замедляет действие алкоголя.