Четвёртый прыжок с кульбитом и портфелем

Сербский Владимир

– Может, вместо ваших денег обсудим более важные дела?
– Виктор Острожный сильнее поджал и без того тонкие губы.

И в это время меня как током шибануло. Наши деньги!

– Деньги...
– потрясенно прошептал я.
– Господи, только сейчас в голову пришло. Николай Сергеич, деньги, которые Нина Радина в банк Ниццы сложила. Если это параллельный мир, мы их здесь не увидим!

– Умеешь думать, когда хочешь, - Коля снисходительно хмыкнул.
– Счет, открытый Ниной в банке, я первым делом проверил.

– И что?

– Не проявился он здесь.

Сначала я думал, что процесс этот не быстрый, - Коля прищурился.
– Но после известных вам событий иллюзии растаяли. Параллельный мир живет сам по себе, и с нашим миром связан весьма странным образом. Но деньги не перетекают точно, в отличие от тебя. Впрочем, мы это уже обсуждали.

– Подожди, - спохватился я.
– А акции, купчие и другие ценные бумаги? Как бы их здесь фальшивками не признали.

Коля согласно кивнул головой.

– Согласен, надо продавать. Всем этим займется Виктор, а Вика подстрахует. Люди опытнее, языками владеют. Позже я вас проинструктирую. Выдам документы, командировочные, а ты, Михалыч, отведешь группу в Ниццу.

– Так мы только что оттуда!
– воскликнул Острожный.
– Неделю по Франции и странам Бенилюкса катались.

– Вы там были в нашем времени, теперь пойдете в том, - Коля неопределенно махнул рукой.
– Всё нажитое непосильным трудом, что товарища Седых, что братских коммунистов, надо обратить в золото. Сделать это просто, можно из банка не выходить. Ну а потом Михалыч поработает носильником.

– Хм...
– я немного оторопел.
– Сколько же там груза получится? Как бы несколько рейсов делать не пришлось.

– Ничего страшного. Ты представь, что подтягиваешься на турнике. Сколько раз у тебя получается?

– Ну, не знаю...
– засомневался я.
– Антон двадцать пять раз делает легко. Наверно, и я сумею.

– Вот! Побегаешь, потом отдохнешь пять минут, и снова двадцать пять раз!

– Хм...
– я даже несколько оторопел.

– Я помогу!
– встряхнув рыжим чубчиком, подскочила Анюта.
– У Антона Михалыча спина. И вообще, это может быть опасно.

– Нюся, остынь, - мягко, но сталью в голосе пробурчал я.
– Там точно будет опасно!

Анюта обиженно сверкнула глазами, но промолчала.

– А как же операция в Юрмале?
– подал голос таксист Иван.

Коля возражать не стал:

– Сначала Юрмала, потом Ницца. Не вижу проблем.

Виктор Острожный заворочался, посмотрел на Вику и поднял руку:

– А какие еще планы? В смысле, не только «языков» и золото таскать?

Коля скрывать намерения не стал.

– Комплексный план в целом написан, он перед вами. Намечены цели, подсчитаны ресурсы, определены исполнители. Осталось только отмечать галочками, что сделано.

– А если без лирики?
– Острожный отодвинул от себя стопку листов, - Коротко и прямо.

– Прямо говоря, цели наши такие: помочь всем нам, и советскую страну не забыть. А для этого нужно выполнить первоочередные задачи.

– То есть будем дальше деньги у Европы отнимать?
– прищурилась Вика.

– И не только у Европы, - Коля был невозмутим.
–

Потом канадских коммунистов потрясем, следом - американских. А Израиль посетить - вообще святое дело. В Мертвом море ноги помоешь заодно. Не грусти, на твоем веку работы хватит: бороться и искать, найти и перепрятать.

– Это хорошо, а потом?
– паломничество на библейскую землю у Вики протеста не вызывало. И то слава богу.

– Предположим, мы вернем советской стране богатства, отнятые у товарища Седых и его подельников. Не сейчас, так позже, - Коля задумчиво болтал ложечкой в очередной чашке кофе.
– Деньги братских коммунистов тоже вернем. И те, что реквизировали, и те, что собираемся. Вернем все в ЦК КПСС, включая доходы с них, что будут. Думаете, они достанутся народу? Или эти денежки снова отправятся на борьбу за коммунизм, куда-нибудь в Новую Зеландию, Канаду или Данию? Про Африку вообще молчу.

– Хм, - сказал Острожный. Видимо, Коля попал в его больное место.

– Это как воду вычерпывать из щелястой лодочки, - Николай Уваров был неумолим.
– Все работают, все при деле, а толку ноль. Хуже того, дружки нашего Седых, которые бродят по коридорам ЦК КПСС, могут возвращенные деньги просто заныкать. Обтяпают, и не заметишь.

– А почему они на свободе бродят, дядя Коля, а не у вас в подвале сидят?
– заинтересовалась вдруг Нюся.
– Если Антону Михалычу некогда, я вполне справлюсь.

– Цыц!
– внезапно разозлился я.
– Справится она... Сколько раз надо одно и то же повторять, словно дитю неразумному? Не женское это дело, голову подставлять. Вот я кому-то справлюсь по одному месту!

Теребя подол короткой юбки, Анюта вспыхнула. И от взгляда, полного обиды, мне удалось взять себя в руки.

– Тьфу на тебя, - добавил я уже миролюбиво.

Готовый взорваться, словно котел перегретой паровой машины, разум нашел внутри себя аварийный клапан. Нет, вечерней травки, что Вера Антону варит, мне все-таки придется отлить. Или к бабушке Мухие на консультацию сходить? Уже спокойно пояснил:

– Не будем отнимать хлеб у товарища Пельше, ладно? Пусть Комитет Партийного Контроля руку к пульсу приложит. А приличные подвалы у них в «Матросской тишине» имеются.

Уваров горько усмехнулся:

– Бороться с ветряными мельницами просто. Как и бессмысленно искать справедливости там, где не хотят ее обеспечить. Мы с Антоном Михалычем много раз возвращались к этой теме. Что делать и как дальше жить, вот злоба дня. И первое, что может прийти в голову случайному человеку - затаиться и жить, наслаждаясь жизнью. С его возможностями проходимца неплохо устроиться просто. А чего церемониться? Мир чужой, параллельный, на нашу действительность их события не влияют. Если обнаглеешь и наследишь, ничего страшного - в любой момент слинять можно. Вот только Антон Михалыч рассудил иначе. И очень хорошо, что наши пути пересеклись. Думаю, нас сам бог навстречу друг другу направил. Неправильно получилось бы, если бы Верочка там дотянула всего лишь до февраля 1972 года. И Нину Радину вовремя Михалыч вытащил, повезло мне с товарищем.