Четвертый путь
Шрифт:
В. Что мы имеем для того, чтобы контролировать сейчас наши мысли?
О. Если вы имеете интересы в правильном направлении, эти интересы до некоторой степени контролируют все другие вещи. Если мы не заинтересованы, мы не имеем никакого контроля.
В. Вы сказали, что в попытке думать правильно об этих идеях, нам необходимо использовать интеллектуальную часть интеллектуального центра. Можно ли делать это, пытаясь контролировать внимание во время мышления?
О. Нет, это есть одновременное действие, вы не можете разделить его. Фактом является
В. Я пришел к заключению, что я не знаю, как думать о том, о чем я хочу думать. Происходит ли это благодаря буферам?
О. Я полагаю, что это просто потому, что мы не привыкли думать об этих идеях; мы не считаем, что необходимо думать о них. Если мы осознаем необходимость этого, тогда, возможно, мы будем способны к этому. Но буфера не имеют с этим ничего общего.
В. Мне кажется, что в большинстве случаев происходит то, что на первом этапе знакомство с настоящей системой приносит больше разрушения, чем созидания.
О. С моей точки зрения, идея созидания и разрушения ошибочна. Ничто не разрушается, но если мы воображаем, что мы имеем что-то, чем в реальности не обладаем, то в результате работы мы начинаем понимать, что обманываем себя. Это значит, что это иллюзия и мы должны пожертвовать ею. Мы можем иметь реальные вещи или иллюзии. Мы ничего не теряем из того, чем мы действительно обладаем; мы теряем только идею о том, что мы обладаем.
Часто случается, что люди разочаровываются в настоящей работе, потому что с самого начала они начинают выбирать — брать одно и не брать другое. Поэтому, спустя некоторое время, они имеют не систему, но собственную выборку из нее, которая не работает. Другие люди хотят понимать только интеллектуально и не хотят продолжать эксперименты с самими собой и наблюдать их, но без практической работы невозможно двигаться.
В. Скажут ли нам, когда мы можем начать практическую работу?
О. Вы делали некоторую практическую работу с самого начала. Если бы вы делали только теоретическую работу, это значило бы, что вы ничего не делали. Эта работа является практической с самого начала.
Как я часто говорил, первым условием является то, что мы никогда не должны забывать то, что мы хотим получить. Люди приходят к этому с различных сторон. Некоторые хотят знать. Они сознают, что имеется некоторое знание и что, может быть, где-то имеются люди, которые обладают этим знанием, а они хотят получить это знание. Другие люди сознают свои слабости и понимают, что если они смогут отделаться от них, все будет по-другому. Таким образом, люди приходят с различными целями, и они никогда не должны забывать начало. Им могут напоминать, но это не поможет, если они сами не помнят.
В. Я хотел бы усилить свою цель. Я продолжаю реагировать тем же самым образом, что и раньше, и, по-видимому, являюсь механическим. Необходимо делать больше усилий?
О. Большие усилия не помогут сами по себе; они должны быть основаны на понимании. Это больше вопрос оценки, общей
Опять-таки, пока вы имеете некоторые привычки выражения отрицательной эмоции, вы не можете вспоминать себя; поэтому, чтобы вспоминать себя, чтобы работать, вы должны иметь немного свободного времени. Дело не в том, что отсутствует цель, а в том, что вы не хотите ничем пожертвовать. Вы не можете сохранить все, чем вы обладаете, и иметь вдобавок новые вещи.
В. Не отсутствие ли единства в человеке настолько затрудняет поиски практической связи между целью настоящей системы и целями обычной жизни?
О. В обычной жизни нет никаких целей; вот где вы совершаете ошибку. В обычной жизни одна цель пересекает другую цель и разрушает ее, или изменяет ее характер, так что в конце нет никаких целей.
В. Вы говорите, что человек на улице не имеет никакой цели. Но когда вы становитесь старше, вы не разбрасываетесь, вы становитесь заинтересованными в одной вещи.
О. Это односторонний подход. Имеется много других сторон бытия и знания человека, которых эта вещь вообще не касается. Некоторые люди могут развивать какое-то единство даже в жизни, но это исключение. Если, как вы говорите, человек становится заинтересованным в одной вещи, то только одна группа «я» развивает этот интерес; другие «я» не знают об этом; только небольшое меньшинство имеет отношение к этому. Таким образом, здесь есть два вопроса: вопрос о меньшинстве и большинстве, и тот факт, что если линия интереса появляется, она не касается многих, других вещей и занимает только небольшую часть бытия. Целое бытие никогда не принимает участия в этом.
Я полагаю, что то, что было сказано раньше о вопросе ценностей в настоящей работе и в обычной жизни, должно быть хорошо понято. В обычной жизни имеется так много воображаемых ценностей, что было бы полезно поговорить об этом и внести ясность в этот вопрос. В жизни наилучшие вещи не имеют никакого значения; люди видят малое и упускают большое. Для того, чтобы почувствовать, что вы пробуждаетесь, в этой работе вы должны сначала делать много различных вещей. Затем приходят другие вещи; все приходит, это только начало.
Цель является необходимой в этой работе, но она не может быть произвольной или выдуманной целью. Может быть только одна цель — пробудиться, а это может прийти только, когда вы сознаете, что вы спите, иначе нет никакой необходимости для пробуждения. Все другие цели, как бы человек ни формулировал их, должны быть связаны с этой. Тогда, если человек хочет пробудиться, он начинает видеть препятствия; он видит, что удерживает его спящим; он находит некоторое количество механических функций, разговоры, ложь, отрицательные эмоции и т. д., и он сознает, что вся жизнь состоит из механических функций, которые не оставляют никакого времени для пробуждения. Он понимает тогда необходимость подчинения их или, по крайней мере, их ограничения; тогда он может иметь время для пробуждения.