Четвёртый сон корабля
Шрифт:
А затем ремни на сиденьях разблокировались, и большинство детей поспешили отстегнуться, а взрослые сделали вид, будто ничего необычного не происходит. Однако и они озирались и пялили глаза совершенно как дети.
Это было два часа тому назад. После запуска было долгое и медленное смещение к точке выхода. За толстыми стёклами иллюминаторов постепенно уменьшался земной шар. Многие изумлённо ахнули при появлении в поле зрения Луны – такой же маленькой и далёкой, как обычно, однако идеально чёткой. А через какое-то время восторг и изумление постепенно сошли на нет и полёт стал казаться вполне обыденным.
– Скоро
Бет прильнула к иллюминатору, но ничего не смогла разглядеть. Она пожала плечами. Рано или поздно он появится на экране. Вообще-то иллюминаторы – это роскошь, они были только на таких кораблях командного класса. Прочие транспорты были наглухо запечатаны и вдвое более плотно нагружены. То, что мама занимала командную должность как лейтенант, имело свои бонусы. Бет улыбнулась. Не так роскошно, как кабина первого класса в носовой части корабля для капитана и старших офицеров, но всё равно неплохо. И даже, можно сказать, классно.
Её желудок продолжал подпрыгивать и крутиться. Она задумалась, может, её папа прав и на самом деле всем так же муторно, как ей? Но вроде бы другие дети держались молодцами. Одна девочка, в трёх рядах позади них, быстро набирала что-то на лежавшем на коленях планшете, поглядывая на два экрана, которые парили перед ней, удерживаемые каким-то тонким эластичным шнуром. Волосы её, заплетённые в десяток чёрных косичек, колыхались вокруг головы, сцепленные розовыми клипсами в форме бабочек; экраны покачивались вверх и вниз, и голова девочки кивала им в такт. «Ну почему ей-то нормально?» – подумала Бет.
Незнакомая девочка почувствовала её взгляд, подняла глаза и помахала рукой. Бет выдавила из себя бледную улыбку и едва-едва шевельнула рукой в знак приветствия.
Где-то под собой она почувствовала гулкую дрожь и мимолётное ощущение веса сбоку.
– Смотри, – сказала мама. – Он на экране.
На дисплейной панели возник крохотный корабль – небольшой, но очень чёткий силуэт; по размеру и по форме он напоминал жёлудь, толстенький и округлый. Пассажиры оторвались от своих планшетов и перестали разговаривать, разглядывая изображение. Кто-то присвистнул, и люди засмеялись.
– Это нечто, правда? – сказала мама. Все не сводили глаз с маленького жёлудя.
– Ну не знаю, – протянул папа. – По-моему, маловат.
– А вот и нет! – воскликнула Бет. – Он шестьсот семьдесят два метра от конца в конец и четыреста в диаметре и… эй, даже не начинай! – Её отец расплылся в улыбке, и она закатила глаза.
Мама покачала головой:
– Не обращай на него внимания. Корабль нормального размера. Большой грузовой отсек, большой отсек для кают. – Она ухмыльнулась. – И даже для твоих космических кур место нашлось, дорогой.
– Ха! – хохотнул папа. – И космических свиней, да будет тебе известно. И космической пшеницы, и космических цукини – для целой космической фермы, если уж на то пошло. И если ты не хочешь питаться ароматизированными дрожжами всю дорогу до Эос Пять, советую не обижать ни кур, ни фермера.
Мама хмыкнула:
– Нет ничего плохого в транспортном пайке, я уже столько лет им питаюсь во всех командировках. А твои две свинки не накормят тысячу колонистов. Но ты не переживай, мы всё равно не отберём у тебя твой садик-огородик.
– Ты
Они вперили друг в друга прищуренные взгляды, а затем захихикали.
– Ой, да хватит уже, – сказала покрасневшая Бет. – Все на вас уже смотрят.
Мама махнула рукой.
– Пускай смотрят. – Она независимо дёрнула головой. – В любом случае прокладывать курс буду не я. У меня лишь третий класс, и то с грехом пополам. Мне предстоит в основном варить кофе.
Бет покосилась на неё. Она с трудом могла вообразить, чтобы кто-то мог приказать лейтенанту Кэрол Маккей сварить кофе. У мамы Бет было точёное, словно высеченное из камня лицо, серые глаза, глядевшие так, как будто они всматривались в бушующее море, и платиновые волосы, стриженные по-армейски, почти под ноль. Она была рождена вести батальоны в бой. По сравнению с ней папа выглядел жизнерадостным тюфяком.
«Орион» приближался, и Бет уставилась на экран. Он и в самом деле походил на жёлудь. И на следующие девять месяцев он станет их домом. Они будут жить в нём бок о бок с множеством других людей, и он понесёт их далеко-далеко – так далеко, что и вообразить невозможно, – к крохотной точечке света и маленькому камешку, вращающемуся вокруг него, и тогда…
– Это новый мир, – негромко сказала мама. – Жизнь на корабле бывает подчас неудобной, но это не страшно. А когда мы доберёмся до Эос Пять… нас там ждёт наше будущее. Наш шанс самостоятельно принимать решения и самим строить свои жизни.
– Я знаю, – сказала Бет. – Но что, если по пути туда что-то произойдёт? Что, если нам встретятся лущители? Или видеши?.. – Её передёрнуло.
Мама Бет покачала головой.
– Нет. Мы проследуем вдалеке от расхожих маршрутов. И космос такой… большой. Почти невозможно случайно повстречать здесь кого-то. Уж поверь мне, самое страшное, что может случиться на этом рейсе, – это скука. – Она ласково боднула Бет головой. – Я знаю, что ты переживаешь, но всё будет хорошо. А вот когда мы доберёмся, придётся потрудиться. Ради самих себя и нашего будущего.
Она улыбнулась, и Бет невольно улыбнулась в ответ, хотя ей всё равно было тревожно. Да. У неё всё получится. Всё будет прекрасно. Да.
А затем её вырвало.
2
День номер один
Их каюта была маленькая и просто замечательная.
Бет примерно представляла, чего ожидать: ещё на Земле она видела план-схему и прошла виртуальную экскурсию. Здесь всё было устроено как в доме на колёсах или на корабельном камбузе, где во всевозможных отсеках и закутках предусмотрено скрытое место для хранения вещей или для каких-то удобств. На каждом квадратном метре стен располагалась масса дверец и лючков. Тут был диван с ящиками внизу и большущий экран, который складывался и убирался. На первый взгляд всё было сделано из дерева, что было очень мило, хотя и не соответствовало действительности, как знала Бет. Тёплый ковёр оказался мягким, когда она вошла и ступила на него ногами.