Четыре Блондинки
Шрифт:
– Я собираюсь домой.
– Нет, – бормочет Джеймс. Если он сейчас уступит, ему конец.
– Что значит «нет»?
– Нет, и все, – говорит Джеймс. – Или не ясно выразился?
– Ты явно еще на взводе, – замечает Винни.
– Возможно. – Джеймс смотрит на экран телевизора и чувствует, что ему не так уж и плохо. Оказывается, вот так, без всяких усилий с его стороны, жизнь может оказаться не такой уж плохой штукой.
– И куда же ты намерен податься?
– На пресс-конференцию. – (У него тоже могут
– Что за пресс-конференция?
– Обезьяны, – говорит Джеймс. – Шимпанзе.
– Какие еще обезьяны, Джеймс? – удивляется Винни. (Весьма умно с ее стороны, думает Джеймс. Если она вновь решила прибегнуть к старым трюкам, чтобы одурачить его, то, может, не так уж сильно и разъярилась.)
– Еще мне нужна ручка, – заявляет Джеймс. – И где мои часы? Я не могу уйти отсюда без часов.
– О, ради всего святого! – восклицает Винни. Отчеканив несколько шагов к изголовью его кровати, она жмет большим пальцем на кнопку звонка. (Кроме Винни, Джеймс не знает ни одного человека, который умел бы так маршировать.)
– Молю Бога, чтобы никто из твоих друзей не узнал об этом инциденте. Это может стоить тебе карьеры.
– Вполне возможно, – отвечает Джеймс.
– Тебя хоть это волнует?
– Нет, – признается Джеймс.
В палату заходит медсестра:
– Вызывали?
– Мой муж не может найти часы, – говорит Винни. – Не могли бы вы найти их?
– Они у него на руке.
– Вот те на! – удивляется Джеймс. Откинувшись на подушки, он с искренним восхищением смотрит на свой серебряный «Ролекс», как будто впервые его видит. – Уже десять тридцать.
– Я знаю, который теперь час. Мне ведь пришлось уйти с работы. А теперь вставай и быстро одевайся.
В палату входит доктор:
– Доброе утро. Ну, как мы себя чувствуем, мистер Дийк?
– Ричард? – поражается Винни.
– Винни?!
– Как поживаешь? – осведомляется Винни с милой улыбкой, словно рядом, на больничной койке, нет никакого одуревшего от наркотиков, полуголого и дурно пахнущего Джеймса. – Я и не знала, что ты работаешь в «Ленокс-Хилл».
– Да ты и не могла этого знать, – говорит Ричард. – Ведь мы не виделись с колледжа.
– Мы учились в одном колледже, – поясняет Джеймсу Винни. – Какое совпадение! Ричард Фэбл – мой муж Джеймс Дийк.
– Что ж, рад сообщить… с твоим мужем все в полном порядке, – говорит Ричард. – Результаты ЭКГ и рентгена грудной клетки в норме. Могу дать только один совет: поскольку никогда не известно, что в этой дряни намешано, держитесь от нее подальше. А уж если приспичит побаловаться чем-то запретным, выкурите косячок. Договорились? Я бы не хотел снова вас здесь видеть, ребята.
– Поверь, Ричард, это просто ужасное недоразумение, – оправдывается Винни. – Ни я, ни Джеймс, никогда…
– Я ведь вам не мама, – перебивает ее
С этими словами он передает Винни маленькую бутылочку. Она наполовину заполнена белым порошком. Врач подмигивает им.
– Ох! – восклицает Винни. – Спасибо! – Она прячет пузырек в сумку, бросает испепеляющий взгляд в сторону Джеймса. Теперь и ее считают наркоманкой. Что будет, если ее поймают с этой штуковиной?
– Я читал вашу статью в «Эсквайре», – говорит Ричард, похлопывая Джеймса по ноге. – Видно, жизнь у вас бурная.
– Еще какая! – признает Джеймс и даже не смотрит на Винни.
– А у меня своя колонка в… – Винни называет свой журнал.
– А мы никогда и не сомневались, что ты добьешься успеха, – говорит Ричард.
– Давайте как-нибудь соберемся, – предлагает Винни с улыбкой и спрашивает: – А ты не женат?
– Я-то? Ну уж нет! Послушайте, ребята, мне пора на обход. Был рад тебя видеть, Винни, – говорит Ричард. И, кивнув в сторону Джеймса, добавляет: – С нетерпением буду ждать вашей следующей статьи. Так что держите хвост пистолетом, здоровяк.
Ричард выходит из комнаты. Винни оборачивается к Джеймсу.
– «Еще какая», говоришь?! – восклицает она. – Ну что ж, Джеймс. Теперь мне все о тебе известно.
Джеймс смотрит на Винни. Его так и подмывает показать ей язык. Но он сдерживается и лишь улыбается.
Случилось нечто неприятное
Джеймс незаметно проскальзывает в дальний конец большого зала для приемов отеля «Хилтон» как раз в тот момент, когда у его дверей начинается оживленная суета.
Весьма привлекательная (а если присмотреться повнимательнее, даже очень привлекательная) темноволосая девушка в плотно облегающем пурпурном топике (груди у нее так стиснуты, что, кажется, из них вот-вот прыснет) отчаянно машет кому-то рукой.
– Эй, Дэнни, Дэнни! Где тут у нас таможенники? – обращается она к Дэнни Пико, начальнику таможенной службы.
Дэнни – лысоватый мужчина с сальными волосами, одетый в дешевый синий блейзер, отвечает рассерженно:
– Только не сегодня, Эмбер. Не сегодня!
Эмбер! Джеймс явственно представляет, какая у нее грудь. Большая и мягкая. Нежно трепещущая. У него не было девушки с такой грудью уже целую вечность.
– Ну, пожалуйста, Дэнни, – говорит Эмбер. – Почему доллары налогоплательщиков тратятся на совершенно бесполезные научные эксперименты?
– Следующий, – говорит Дэнни.
– Привет. Четвертая поправка. – Эмбер машет рукой; ногти у нее покрыты синим лаком.
(При чем здесь какая-то Четвертая поправка?)
– Пресс-конференция объявляется закрытой! – возвещает Дэнни Пико.