Четыре фигурки на свадебном торте
Шрифт:
Он уже оделся, и теперь стоял перед ней, засунув руки в карманы брюк. Мелисса обнаженная сидела на кровати, не пытаясь прикрыть свои прелести.
— Ты мужу свою гениальную идею поведала? — поинтересовался он.
— Нет еще. — Любовница сверлила его злым взглядом, понимая, что ей отказали.
— И не надо. Давай оставим все как есть. Я позвоню, — пообещал Стив и направился к выходу, стараясь не ускорять шаг. Он боялся, что она кинет ему в спину что-нибудь тяжелое, а то и острое, и из вредности не промажет. Но обошлось — ничего подходящего у Мелиссы под рукой не оказалось.
Глава 13.
Эллис протянула будущей невестке очередную фотографию из объемной пачки. На столе лежали уже просмотренные альбомы. Энджи успела ознакомиться со всем семейством Нортонов и выяснить для себя, что близнецы были точной копией отца, а их сестра пошла в мать.
— А вот это мальчики, — сказала Эллис.
С выцветшей черно-белой фотографии из коляски смотрели два карапуза: один в чепчике, второй сверкал лысой головой, припорошенной легким пушком.
— У Шона такая густая шевелюра сразу выросла, а Стиву не повезло, но его так интересовали волосы брата, что он их постоянно выдергивал. Приходилось одевать на Шона чепчик, — пояснила Эллис, с легкой улыбкой рассматривая снимок.
— Завидовал, наверное, — хмыкнула Энджи, рассматривая лысого Стива и давя в себе нервный смех. Она и сама не могла понять, что ее так развеселило, но хотелось тыкать пальцем в фото и хохотать до упаду. Малыш Стив казался до невозможности комичным с торчащими ушами и удивленно вытаращенными глазенками; его брат, весь преисполненный важности, серьезно взирал на фотографа, сжимая в кулачке погремушку, точно скипетр.
Энджи радовалась про себя, что Эллис предложила ей посмотреть фотографии. И еще она очень надеялась, что за рассказами, женщина поведает ей, почему Стива выгнали из семьи. Тайна не давала покоя.
Но надеждам девушки не суждено было сбыться: Эллис позвали к телефону, и она убрала фотокарточки, пообещав показать их позже.
Посидев в душной гостиной, Энджи заскучала и, так и не дождавшись Эллис, отправилась в сад. «Клон» покинул виллу после вчерашнего скандального завтрака, поэтому она могла свободно гулять, не опасаясь новой встречи.
Жених тоже отправился в свою драгоценную компанию с утра пораньше. От предложения матери приезжать к ним после рабочего дня, Шон в восторг не пришел. Он ничего так и не пообещал, отговорившись безумно важным для него собранием акционеров, к которому ему нужно готовиться.
— Ты слишком много работаешь, дорогой, — сетовала Эллис, недовольно качая головой. — Я волнуюсь за тебя. В последнее время ты стал таким нервным.
— Собрание акционеров через пару дней, — бубнил в ответ Шон. Кажется, ни о чем другом он и думать не мог.
— Тебе нужно успокоительное. У меня есть очень хорошие таблетки, — заботливо предложила Эллис.
Но Шон не оценил ее заботы и наотрез отказался пить успокоительное, и потом долго возмущался, что его приняли за психа.
— Зачем тебе вообще эти таблетки? — ворчал он.
— Но я ведь воспитывала таких дружных сыновей, — пожала плечами Эллис, и Шон не нашелся, что на это ответить, лишь стыдливо отвел взгляд.
***
День
Мысли вертелись вокруг жениха. Она надеялась провести с Шоном целую неделю, а ей выпал всего один день, большую часть которого они гуляли в саду. Шон показал ей уютную беседку, увитую плющом, а рядом на дереве висели качели.
Энджи нравилось, что жених такой заботливый, предусмотрительный: он принес для нее фруктов и воды, расспрашивал о ее жизни и увлечениях. Правда, пару раз ей показалось, что Шон отвлекся и занят своими мыслями. Да и теме искусства он оказался не силен, мог говорить лишь о работе: рассказал ей, как удачно провернул какую-то суперважную сделку со своими партнерами. Девушка на всякий случай похвалила жениха, но ей стыдно было признаться, что она совершенно ничего не поняла.
Энджи попыталась выведать у Шона хоть что-нибудь о его брате. Вопросы не давали покоя: почему они так не любят друг друга; почему Стива выгнали из семьи; и почему, в таком случае, он спокойно живет здесь, на вилле. Хотя на последний вопрос она, кажется, знала ответ — Эллис так и не смогла отказаться от сына. Но Шон упрямо не хотел ничего рассказывать, он даже разозлился на нее, и Энджи решила оставить свои попытки разузнать хоть что-то у жениха.
Оказалось, что у них не так много общих тем для разговоров, что вызывало неловкость.
Они никогда не оставались наедине надолго. Отец был строг в этом вопросе. Мать же, видимо, не считала, что с дочерью может случиться что-то плохое рядом с женихом, и спокойно болтала с Эллис на террасе, оставив дочь без присмотра.
Конечно, они и раньше оставались одни, но им в любую минуту могли помешать, поэтому Шон никогда не заходил далеко, довольствуясь нежными поцелуями.
Теперь Энджи мучил один вопрос (если бы не Стив, вопрос бы ее не мучил):
«Что же Шона останавливало? Почему он не захотел поцеловать меня так, как целовал его брат? А вдруг он, правда, гей?!»
Энджи пыталась прогнать плохие мысли, которые посеял в ее бедной голове этот… гад.
«Шон галантный и воспитанный человек, — придумала она оправдание своему жениху. — Он не станет кидаться на беззащитную девушку, в отличие от этого …» — Она не знала, как помягче назвать Стива, на языке вертелись только бранные слова. — «И зачем только я о нем думаю? Нашла, кого слушать!»
Энджи твердо решила не думать о Стиве, но это плохо ей удавалось. В мыслях то всплывала ухмыляющаяся физиономии купидона, а в ушах звучал непривычно низкий голос, высмеивающий ее, то она снова и снова хватала чашку Стива и сыпала в нее соль, а еще она постоянно целовалась с ним, снова и снова.