Четыре грации
Шрифт:
Маленькая уютная горница с печкой, красным углом, лавочкой и люлькой, в которой спал ребёнок. Усадив сестру за стол, Марианна поспешила к крохе. В этот момент Надежда заметила, что коса девушки своей длинной теперь доставала лишь до лопаток. Марианна окинула взглядом младенца и подошла к печке, в которой пища должна была приготовиться с минуту на минуту.
— Надеюсь, малютка Глафира здорова? — спросила Надя, окинув взглядом люльку, Марианна с улыбкой кивнула.
Госпожа Варламова накрыла на стол, и сёстры стали обсуждать, как проходит их жизнь и прочие новости.
— А в Александрограде
Надежда прервалась на пару глотков чая. Воспользовавшись паузой, Марианна несколько раз постучала подушечками пальцев по своим щекам, а затем в воздухе нарисовала знак вопроса.
— Её так и не нашли. — Надя тяжело вздохнула, — И надеюсь, что не найдут. Не исключаю, что её даже и в живых-то нет… И всё же я буду надеяться, что Пелагея прибывает в добром здравии, и она живёт счастливо, хотя сложно так жить, зная, что охранка тебя ищет… Давай, не будем о грустном! Как ты, Ма, тут поживаешь?
Жизнь Марианны не была насыщена такими яркими событиями, как у сестры. Всё в домашних хлопотах. И только Надежда хотела спросить, куда подевался Константин, как он лёг как на помине. Марианна тут же подбежала к слепому мужу, который стоял на пороге, опираясь на трость, и поцеловала его в щёку. И когда Костя слегка приобнял супругу, она слегка дотронулась до его мочки уха. Так он понял, что в дом пришёл гость.
Вскоре все троя сидели за столом. Надежда узнала, что Константин, несмотря на свою слепоту, активно участвует жизни деревни и Григорьевского храма, расположенном в соседнем селе, где мужчина служим певчим. Марианна же там, до рождения дочери, помогала в трапезной. Семья Варламовых жили не богато, но они были счастливы.
— С Божьей помощью справимся. — Константин был настроен оптимистично.
— Константин, неужели нет никаких надежд на то, что ты снова можешь стать зрячим? — спросила Надя.
Чета Варламовых не сразу ответили на этот вопрос, сделав небольшую паузу. Потом они объяснили, что есть возможность сделать операцию в Балтийске, но для этого были нужные большие деньги. И хоть мир не без добрых людей, но нужная сумма могла накопиться, в лучшем случаи, через год. Марианна же боялась, как бы не стало слишком поздно.
— Не нужно волноваться, — Константин поцеловал руку жены, — Бог не даёт человеку больше, чем он сможет вынести.
— Это да, — Надя открыла свой ридикюль, — Но, как сказал один хороший человек: “Как добро может восторжествовать, если мы ничего для делать не будем!”
С этим словами Надежда отдала чек. Марианне его даже было неловко принимать, ибо сумма была довольно крупной.
— Не волнуйся, Ма, я беднее не стану. — успокоила Расцветова.
— Благодарю, Надежда. — Константин дотронулся до руки жены, в которой был чек, — Может даже на детей что-то останется.
— Детей? У вас
— Уже нет. — Варламов положил руку на живот Марианны, от чего жена заулыбалась.
— Поздравляю! — Надежда кинулась обнимать сестру.
Расцветова могла очень долго разговаривать с четой Варламовых, но всё же она заскочила проездом. Боясь опоздать на поезд в Кутузово, Надя попрощалась с Марианной и Константином.
Приехав вечером в Кутузово, Надежда на дрожках прибыла в Крушинск. Первым делом она посетила сельское кладбище, где под двумя деревянными крестами были похоронены родители Надежды. О смерти Михаила, который скончался месяц назад, Надя узнала от адвоката, услугами которого мужчина воспользовался незадолго до кончины, потратив деньги от продажи патента одного изобретения, который мужчина создал после Икара. Надежда стала наследницей всех разработок отца, в том числе и летающего велосипеда на бензиновом двигателе.
Девушка молча стояла над могилой родителей, обдумывая завещание отца. Гнев её утих, но сердце ещё не было готово его простить. Почтив семью поцелуями крестов, Надя покинула кладбище.
Придя в старый домишка, где Расцветова когда-то жила, она обнаружила его в плачевном состояние, хотя ранее ей казалось, что хуже быть не может. Было видно, что Михаил не следил за состоянием дома. Однако не эти руины интересовали девушку. Когда Надежда прошла в отцовскую мастерскую, она обнаружила Икара, покрытого ржавчиной и паутиной. Девушка тут же вспомнила беззаботный миг, который она провела на нём. Сейчас, когда девушка ходит чуть не ли по лезвию ножа, пускай даже и за хорошие деньги, Надя многое бы отдала, чтобы снова испытать нечто подобное.
“Пора!” — подумала Надежда, достав из ридикюля письмо отца Саввы.
И вот спустя три с лишнем года конверт был вскрыт, и девушка достала письмо.
Милая, Надя.
Зная тебя, могу предположить, что ты не сразу решишься прочитать это письмо. Мне жаль, что ты убежала из дома, но я могу понять твоё решение. Для меня, как и для любого нормального человека, семейные узы священны, выше которых только Бог. Поэтому мне было больно смотреть на твою мать, которая была уже на краю гибели. Я очень хочу надеяться, что ты, милая, не переживёшь тех горестей, которые в своё время выпали хлопьями на её плечи. Но надо отдать ей должное, она никогда не проклинала свою судьбу и была готова встретить смерть с гордо поднятой головой. И я хочу верить, что эту черту характера она передала и тебе.
Я не буду просить тебя, чтобы ты вернулась к отцу (ты, наверное, думала, что я тебя об этом и буду просить в письме), но попрошу обо одной вещи: не держи на него зла. Когда я навестил его после твоего побега, то увидел перед собой, грубо говоря, ходячий труп, который был готов сжечь собственную мастерскую. Он сам себя наказал! Как я ему однажды сказал: никакое изобретение, даже самое гениальное, не стоит того, чтобы жертвовать семьёй. И этот Икар не принёс ему счастья.
Напоследок я хочу пожелать тебе и Павлу (я надеюсь, что вы когда-нибудь снова встретитесь) быть счастливыми. Да, просто быть счастливыми. А также быть намного лучше, чем мы были в вашем возрасте (думаю, твой брат поймёт о чём я).