Четыре любовницы и ни одного классического СЛР
Шрифт:
Женя потихоньку входила в курс дел на фирме и со временем зарекомендовала себя настолько, что, когда её начальница ушла на заслуженный отдых, ей предложили пост коммерческого директора, Алина постепенно окрепла, стала реже болеть и, наконец-то, оценила все прелести времяпрепровождения с бабушками и дедушками, поэтому, когда у Стаса «горел» очередной крупный заказ, без проблем оставалась то с его родителями, которые переехали жить на дачу, то с родителями Жени.
— Евгения Аркадьевна, приехали! — вернул в реальность голос Максима. Женя поблагодарила
«Не успела с мужем расстаться, как уже с любовником в открытую разъезжаешь! Гнилая меркантильная душонка!»
— Да чтоб тебя! — выругалась Женя.
Но, если взглянуть на это с другой стороны… По дороге домой она, конечно, не следила за обстановкой вокруг, но во дворе посторонних машин точно не было. За столько лет проживания в доме все автовладельцы знали друг друга «в машину». А значит, что так называемая «любовница» живёт в их доме и, скорее всего, наблюдала за ней в окно. Что ж, круг заметно сузился: всего полторы тысячи вёдер, пардон, квартир, и золотой ключик в кармане. Женя устало потёрла виски.
Закрыв за собой дверь в квартиру, она сняла верхнюю одежду и прошла на кухню. Умопомрачительно пахло свежесвареной солянкой. Женя порой чувствовала укол совести, замечая, как муж колдует у плиты над ужином. Но Стас всегда повторял, успокаивая, что каждый должен заниматься тем, что у него лучше получается или тот, у кого есть возможности и время. Поэтому по выходным готовила Женя, а по будням либо он, либо все вместе, включая девочек. Вспомнив, что Стас заказал ужин в ресторане, она с некоторым сожалением убрала кастрюлю в холодильник.
Пришло короткое сообщение от мужа:
«Выезжаю.»
Так, путь от дачи свёкров до их дома занимает около часа. Значит, есть время подготовиться. Женя достала спрятанный ключик и открыла дверцу шкафа, оценивая содержимое. Учитывая, что девочки очень любили примерять её одежду и обувь, некоторые вещи и аксессуары приходилось держать под замком. Рано им ещё такое примерять. Ключи от заветной дверцы тщательно прятались, и только у Стаса был дубликат. Женя оставила на кровати выбранные вещи и пошла в душ.
Хлопнула входная дверь, а затем внутренняя. Женя вышла в коридор:
— Ну, здравствуй, раб быта, задушенный властной меркантильной женой!
Судя по загоревшимся глазам мужа, вряд ли он что-то расслышал из сказанного. Восторженный взгляд Стаса алчно скользил от кончиков её шпилек вверх по стройным ногам в ажурных чулках, корсету, подчёркивающем, несмотря на рождение двоих детей, тонкую талию и поддерживающем соблазнительные полушария с пикантной родинкой на правой груди, и обратно. Сегодня Женя была вся в чёрном и только в навершии стека, подаренного на память в «Святой инквизиции» в качестве сувенира, поблескивал бордовый кристалл. Постукивая им по левой ладони, Тихорецкая наблюдала за реакцией мужа.
Не сводя с неё взгляда, Стас молниеносно снял верхнюю одежду:
— О госпожа моего сердца и прочего ливера, готов служить Вам вечно и исполнять все прихоти!
Женя прищурилась
— С любовницей познакомишь?
У прыгающего на одной ноге Стаса выпал из рук снятый ботинок, а челюсть натурально отвисла до пола:
— С кем, любимая?
— С зазнобой твоей, ратующей за твои творческие и, кхм, не только начала…
Женя красиво продефилировала по направлению к мужу и вытащила мобильник из-за резинки правого чулка. Щелчком разблокировала экран и показала сегодняшнюю переписку.
Спустя минуту прихожую сотряс громкий хохот Стаса:
— Какая прелесть! Ну, ты даёшь! Я, правда, кто это, не знаю.
Женя чуть наклонила голову к правому плечу, в шутку нахмурив брови и не забыв надуть губы:
— Как всё запущенно, Тихорецкий! Счёт в любовницах потерял? Может массовую рассылку сообщений устроить с вопросом «Кто сегодня окончательно страх потерял?»?
Стас заржал аки конь и, подхватив жену за талию, поцеловал её в кончик носа:
— У меня всего четыре любимых женщины. Даже четыре с половиной. Женя старательно изобразила гнев на своём лице и застучала кулачками по плечам мужа, чуть задевая того висящим на запястье стеком:
— Ах, четы-ы-ы-ре! Да ещё и с полови…
Стас крепко прижал к себе жену и поцеловал, прерывая её наигранное возмущение. Оторвавшись от её губ, он провёл носом по шее, шумно вдыхая тонкий аромат туалетной воды, подаренной им на её последний день рождения.
— Да! Четыре. С половиной. Определённо.
Поставив Женю обратно на ноги, Стас принялся загибать пальцы:
— Ты. Раз. София. Два. Алина. Три. Мама. Четыре. Твоя мама…
— Та-а-ак. Это что, ты мою маму не любишь?
— Почему не люблю? — удивился Стас, показывая чуть согнутый мизинец. — Не любить тёщу — это канон! Но твою не любить невозможно, поэтому «наполовину» — это компромисс между традициями и реальностью!
— Считай, что отмазался. А кто тогда Ангелина Лебедева?
— А фотографии случайно нет? — искренне поинтересовался Стас.
От неожиданности Женя поперхнулась:
— Тихорецкий, ты издеваешься?
Стал пожал плечами:
— Ну мало ли… Так. Ангелина… Ангелина… Лина… Нет… Геля что ли?
— Какая такая Геля? Она — кто?
Стас аккуратно стащил второй ботинок и поставил рядом с первым на специальный коврик.
— Соседка с десятого этажа. У Ивановны квартиру снимает.
Женя задумалась.
— Что-то я её не припомню.
Стас убрал пальто в шкаф.
— Так она поселилась у неё всего месяца три назад.
Женя с любопытством посмотрела на мужа:
— Интересно, как часто и насколько близко вы за эти месяцы общались, если она сегодня так открыто намекала на твою творческую натуру?
Стас махнул рукой:
— Да пару раз помог донести ей сумки до квартиры. Помнишь, у нас как-то несколько дней лифт не работал? Пока шли, разговорились. Она, кстати, художница. Ну, я и упомянул, что в своё время окончил художественную школу. Даже грамоты на конкурсах получал. Потом забросил рисование. А сейчас захотелось снова взять кисти в руку. Да всё времени не хватает… А больше я ни с кем эту тему не обсуждал.