Четыре - несчастливое число
Шрифт:
— Неделю. Я подробностей не знаю. Винчестеры приедут, расскажут. Они тебя все это время искали.
Может им телепорт кто подарил, но у Сингера они были уже через несколько часов.
Мучаясь от похмелья (лечить такое не умел), я ожидал услышать что угодно, но не это!
Со слов Винчестеров: После третьей бутылки я отвесил Чаку подзатыльник, когда заявился Захария, пробил крылатому мужику горло голой рукой. Поглотил благодать, потому что увернуться от нее не смог, упал, запутавшись в собственных ногах. Потом, на карачках, дополз до компьютера,
После этого меня, на какое-то время потеряли из виду. Несмотря на неуклюжесть, я все равно двигался гораздо быстрее, чем обычный человек. Сэм пошел на свиданку с Лилит, а я помешал, ворвался в номер и испортил всю малину.
— Ты влепил ей на лоб кусок туалетной бумаги с непонятными письменами и с какой-то печатью, - на этом месте я закрыл лицо ладонью, - взвалил на плечо и пропал.
— А мне потом стал названивать Кроули, — хохотнул Дин, дополняя рассказ брата, — и просил тебя утихомирить. Ты половину его подчиненных перебил. Ты с Кроули встретился?
— Ну, вроде бы как, да… — пересказал я встречу в поле, закрыв лицо второй рукой.
Мы втроем еще долго бы ломали голову над тем куда я дел Лилит, если бы Кроули не заявился на порог к Сингеру, снова жаловаться на меня. За бутылку, наверное.
— Смотри что этот козел мне на пузе намулевал! — задрал Кроули черную рубашку. — И шишку поставил! Что угодно для вас сделаю, только держите его подальше от меня и моих демонов!
Выглянув из-за угла, я с удивлением отметил, что печать-то для хранения, но странная, многоуровневая, как матрешка. А еще печать была косая, да кривая. В памяти мелькнуло, как в такую печать затянуло жемчужно-серый дым, вырвавшийся из «сосуда» Лилит и при попытке запечатывания превратившийся в нейтральную энергию, похожую на чакру.
— Взаправду или глюки? — пробормотал я, нечаянно привлекая к себе внимание.
Кроули, заметив меня, сбледнул и сунув какие-то бумаги Сэму в руки, испарился.
Теперь оба брата смотрели на меня с плохо скрываемым весельем вивисекторов-исследователей.
— Иг, где Лилит? Только не говори, что потерял!
— Наверно, я ее запечатал.
— Куда?
— В Кроули.
— Зачем?!/Почему? — в один голос заорали Винчестеры.
— Ну, — потупился, — он самый живучий, если бы при запечатывании Лилит не погибла, он бы просто в себе ее таскал и не знал об этом. Нет Лилит, нет проблемы, — пожал плечами.
– А мои печати не взломать. То что я в пьяном угаре наворотил, даже я сам вскрыть не смогу.
Все трое охотников выпали в осадок.
Первым отмер Дин:
— А Люцифера ты так же можешь?
— А зачем? Он теперь точно не вылезет. Лилит сама по себе печать. Ее кровью открывался портал в клетку, а убить ее должен был Сэм.
Я принялся было выяснять подробности своих приключений, но посреди комнаты возник Кастиэль, нервно сжимая хромированный клинок в руке.
Комментарий к 22. Когда нечего терять
https://fanparty.ru/fanclubs/supernatural/gallery/2185836_supernatural.jpg
========== 23. Конец ==========
— Давай, давай, — поманил крылатика рукой, —
Кастиэль медлил, я помахивал самодельным веером, не попытавшись даже встать в присутствии «опасносте»*.
Из-за благодати я никак не мог снизить температуру тела. Я топил лед, не прикасаясь к нему, не простыл, после лежания в снегу и прогулки в одних трусах. Да от меня в зале шло такое тепло, что Бобби выключил обогрев и этого никто не заметил, пока он не сказал. Можно подумать — одни плюсы. ООО «Счаз» к вашим услугам! Из-за этой аномалии прикладывать к больной голове лед и мокрое полотенце стало невозможно. Вода нагревалась до кипения, полотенце с шипением высыхало. Одно радовало, спички от моего касания не поджигались и обивка дивана не тлела. Спать на куске жести, как предлагал Сингер, я бы не смог.
Теряя терпение:
— Не расскажешь из-за чего меня заказали? За то что убил Захарию? Ой, ой. А Уриил убивал других ангелов и ничего! Не помню, не жалею. Убил бы его снова. Захария такая же гнида, как и Уриил. Захария не собирался спасать мир. А я помешал выпустить из клетки Люсю светом ебнутую! Помешал Люсе и Мише встретиться и набить друг другу рожи, попутно устроив Апокалипсис и уничтожив половину населения этой планеты! И после этого всего вы меня, в благодарность, убить собрались?
Кастиил хранил молчание с непроницаемой миной.
Устало фыркнул:
— Он все равно не прожил бы долго. Не убил бы я, убил бы Дин, — пожал плечами, — и вы его, после этого что-то убивать не бежали.
— Что с Лилит?
— О, казнь откладывается? — опять никакой реакции. — Развоплотил я ее. От нее только энергия осталась, а воспользоваться ею теперь никто не может. Потому что не найдет. А если найдет, то вскрыть не сможет.
О том, что Кроули, возможно, стал джинчурики* я предпочел умолчать. Не думаю, что Король Ада будет распространяться откуда у него появилась в животе батарейка из древнего демона. Это не в его интересах.
Сидим, кое-кто стоит, молчим.
— Игнатий, — я удивленно уставился на Дина.
— Как-как ты меня назвал?!
Оказалось, в начале попойки я разболтал, что никакой я не Ирука.
И действительно, в памяти возник этот эпизод:
— Чемодан, вокзал, родные пенаты.
— В каком это смысле «родные»?! Ты же в Россию собрался!
— Сэм, я был оттуда, до того, как стал Ирукой. Мое имя Игнат Волков. Студент. Мне было девятнадцать, когда я упал и проломил себе голову. Должно быть странно, вернуться в родные места чужим человеком. Увидеть брата, хотя он мне и не родной, но все же… А еще тетю, дядю, бабушек и дедушек и… себя.
— А мать и отец? — аккуратно спросил Сэм.
— ДТП со смертельным исходом. Я один выжил, правда здоровье с тех пор было паршивое.
— Поэтому ты отказывался брать у меня уроки, — догадался Дин. Пару раз он пытался меня уговорить научиться ездить.
— А знаете, — воодушевился, — может, если я к себе в прошлом подойду, все взлетит к чертям собачьим! Как в двенадцати обезьянах временные аномалии. Красный лес, вся херня!
Помотав головой, выбросил эту дичь из мыслей.