Четыре покойника и одна свадьба
Шрифт:
Тем не менее дела Васи вел именно Отар Ревазович, поэтому спорить с адвокатом было бы глупо. Отар Ревазович вел дела образцово и, кроме всего прочего, денег за свою работу не брал. И потому не выполнить просьбу адвоката Вася тоже не мог. Он был слишком многим уже обязан Отару Ревазовичу. Те консультации и те дела, которые Отар Ревазович вел для Васи в судах, кому-то другому могли стоить целого состояния. А Вася пока что не заплатил адвокату ни копейки.
– Потом отдашь, – говорил тот обыкновенно Васе. – Когда дела поправятся, тогда и отдашь.
А когда Вася
– Мне в свое время щедро сверху всяких благ уже отсыпали. Теперь пришла и моя очередь немножко с ближним своим добром поделиться. Тем более что ты мне, Василий, не чужой человек. Тебя мой друг одобрил в качестве мужа для Ленки. Как я могу тебе не верить?
На этой реплике славного адвоката наш Вася неизменно краснел. Он не был уверен, знает ли Отар Ревазович до конца и в подробностях историю сватовства Васи. То, как его сначала пытались сделать козлом отпущения за грехи другого мужика, а потом оседлали и поехали. Потому что если вначале своей брачной аферы Вася был слишком подавлен крутящимися возле него деньгами, то теперь он понимал, что деньги лишь крутятся, а к нему самому не прилипают. Бизнес был записан на Ленку. Доходы получала тоже она. А Вася числился директором, то есть был всего лишь наемным сотрудником своей собственной жены.
Пока еще сотрудником. Пока еще жены.
Беседовать о создавшемся положении с адвокатом Вася до сих пор остерегался. Он понимал, что несмотря на явную симпатию, которую адвокат проявлял к Васе, в первую очередь Отар Ревазович в память о своем дорогом друге предан именно Ленке. И все же Вася чувствовал, что если кто и может ему помочь выскочить из той ловушки, в которую он сам себя загнал, то это будет именно Отар Ревазович. Только он мог подсказать Васе пути, по которым тот мог бы уйти от Ленки не совсем голым.
Вася планировал сыграть на неверности Ленки. Как всякий кавказский мужчина, Отар Ревазович весьма трепетно относился к вопросам женской верности.
– Если муж гуляет, лишь полдома горит. Если жена в загул ушла, весь дом в огне.
И Вася очень надеялся, что, узнав о супружеских изменах Ленки, адвокат хотя бы отчасти примет его сторону. Поэтому он уже несколько раз намекал адвокату, что подозревает жену в неверности и очень от этих своих подозрений страдает. Отар Ревазович, как показалось Васе, воспринял его слова близко к сердцу, но тут же заявил, что, если жена гуляет от своего мужа, виноват в этом в первую очередь сам мужчина. Где-то недоглядел, где-то упустил. Васе это услышать было неприятно, потому что получалось, в изменах Ленки виноват он.
Но теперь Вася собирался побеседовать с адвокатом иначе, объяснить тому, что Ленкину загульную породу не изменишь, любовников у нее всегда было множество, а он, Вася, страдать от развода с гулящей супругой не намерен.
– Либо пан, либо пропал.
Вася понимал, если адвокат не примет его сторону, то развод будет трудным и для Васи крайне убыточным.
– Ленке-то что, она ничего не потеряет.
А вот сам Вася мог потерять все, и это ему совсем
К удивлению Васи, в адвокатской конторе, где трудился Отар Ревазович, было пустынно и ну совершенно уж безлюдно. Тут и в обычный день редко бродили густые толпы народу, но сегодня было что-то совсем уж тихо. Васины шаги эхом отлетали от высоченного потолка, пока он ходил взад-вперед, заглядывал в один кабинет за другим. Но нигде, куда бы Вася ни заглянул в поисках своего адвоката, он не встретил ни единой живой души. Ни единого сотрудника. Ни единого посетителя.
– Куда они все провались?
Ладно, допустим, все адвокаты собрались на совещание или коллегию, но тогда в кабинетах полагалось трудолюбиво корпеть над документами их помощникам. Эти-то куда запропастились?
– И главное, спросить даже не у кого. Вот дела!
Контора располагалась в одном из старинных зданий в центре города, неподалеку от Марсова поля и Лебяжьей канавки и буквально в двух шагах от художественной академии имени Штиглица, бывшего художественного училища имени Мухиной. Место было симпатичное и уединенное. Шум города в эти маленькие улочки доносился приглушенно.
А сама адвокатская контора находилась на последнем, пятом этаже дореволюционной постройки здания. Потолки тут были не ниже пяти метров, а на иных этажах и выше. И потому просто так, потехи ради, прогуляться по лестнице до пятого этажа желания у посетителей не возникало. Лифта в доме как никогда не было, так и нынче не появилось, и потому восхождение к адвокатской конторе было под силу лишь человеку с хорошими физическими задатками. Старому или больному вскарабкаться сюда было почти без шансов.
Это позволяло избавиться от многих досужих посетителей, но все-таки тоненький ручеек тех, кому было позарез необходимо повидать своего адвоката, тут обычно наблюдался. А сейчас не было никого. Да, рабочий день подходил к концу, но он же еще не закончился.
– Очень странно.
Не найдя ничего лучше, Вася набрал номер Отара Ревазовича. Звонок шел, и внезапно Васе показалось, что музыка из «Лебединого озера» зазвучала из-за дверей одного из закрытых кабинетов. Того самого, где обычно принимал Васю сам Отар Ревазович. Понятно! Отар Ревазович куда-то ушел и по рассеянности оставил свой телефон за закрытыми дверями. Но тут звонок резко прервался, а за дверями вроде как кто-то выругался.
– Отар Ревазович! – закричал Вася. – Вы там? Я пришел… У нас с вами договоренность. Вы забыли?
За дверью раздался какой-то шорох, окончательно смутивший Васю. Он уже хотел отступить от двери, как вдруг она распахнулась. И Вася с удивлением обнаружил на пороге неприятного вида детину с щетинистыми щеками и отвратной физиономией. У типа на голове была надета шерстяная шапочка. И это в августе! Ладно, пусть лето выдалось ненастное и холодное, но не до такой же степени! Например, сегодня в городе весь день продержалась комфортная для жизнедеятельности температура на уровне двадцати – двадцати двух градусов Цельсия.