Четыре после полуночи (сборник)
Шрифт:
— О да, готов спорить, готов поспорить на свою чертову задницу, он сделал это. Не стоит дожидаться его здесь. Я…
Он увидел шляпу Шутера. Шляпа Шутера лежала на полу у двери в его кабинет.
На несколько секунд Морт замер на месте, сердце загрохотало в барабанных перепонках, затем он на цыпочках двинулся вперед, театрально размахивая руками, будто нелепый мультипликационный герой. Он вытащил из небольшой кучки инструментов кочергу и чуть поморщился, когда конец кочерги звякнул о совок для углей. Сжав кочергу в руке, он осторожно вернулся к закрытой двери, как и в тот раз, когда разбил зеркало в ванной. По пути
Он подошел к двери и замер перед ней.
— Шутер? Ответа не было.
— Шутер, лучше выходи по своей воле! Если мне придется войти и расправиться с тобой, то ты уже никогда больше никуда не выйдешь по своей воле!
Ответа по-прежнему не было.
Морт чувствовал, как его охватывает нервное возбуждение (в действительности он уже не был уверен, что у него еще есть нервы), а затем повернул ручку. Толкнул дверь плечом, с криком ворвался внутрь и принялся размахивать кочергой…
А комната была пуста.
Но Шутер все-таки побывал здесь. Да. Компьютер Морта валялся на полу, монитор был вдребезги разбит. Шутер уничтожил его. На столе, на котором прежде стоял компьютер, теперь громоздилась старая пишущая машинка «Ройял». Стальная поверхность этого динозавра была тусклой и пыльной. В клавиши была воткнута рукопись. Рукопись Шутера, та самая, которую тот миллион лет назад оставил под камнем на веранде.
Это было «Секретное окно, секретный сад».
Морт отбросил кочергу. Будто загипнотизированный, подошел к машинке и взял рукопись. Он медленно перелистал страницы и неожиданно понял, почему миссис Гавин была так уверена, что эта рукопись принадлежит ему.., настолько уверена, что вытащила ее из мусорного ведра. Возможно, она сама не отдавала себе отчета, но ее глаза просто узнали этот шрифт. Ведь она многие годы видела рукописи, которые выглядели точно так же, как рукопись «Секретного окна, секретного сада». Компьютер и лазерный принтер появились у Морта сравнительно недавно. Большую часть своей писательской карьеры он пользовался этим «Ройялом». С годами машинка совсем износилась, а теперь и вовсе пребывала в печальном состоянии, с буквами кривыми, как зубы старика.
Разумеется, она все время была здесь — погребенная в самом дальнем углу кабинета под грудами всевозможных гранок и рукописей.., того, что называют «черновиками». Должно быть, Шутер украл ее, напечатал на ней свою рукопись, а затем, когда Морт ушел на почту, притащил обратно. Конечно. Все логично, разве не так?
Нет, Морт. Никакой логики в этом, нет Ты хочешь совершить логичный поступок? Тогда позвони в полицию. Это будет самым логичным из всего, что ты можешь сделать. Позвони в полицию, попроси их приехать и забрать тебя. Попроси приехать побыстрее, пока ты не успел ничего разрушить. Попроси их приехать прежде, чем ты убьешь кого-нибудь еще.
Морт с диким криком бросил страницы рукописи, и они лениво окружили его, как листопад правды, в мгновение ока рухнувшей на него зигзагом серебристой молнии.
ГЛАВА 46
Никакого Джона Шутера вообще не было. Никогда не было.
— Нет, — сказал Морт.
Он снова крупными шагами начал мерить огромную гостиную. Головная боль вернулась и теперь накатывала волнами.
— Нет. Я ни за что с этим не соглашусь. Я ни за что с этим не соглашусь,
Но его согласие или несогласие не имело никакого значения. Все части головоломки были налицо, и, когда Морт увидел старую пишущую машинку, они вдруг стали складываться в нужном порядке. Теперь, пятнадцать минут спустя, они все еще складывались, и казалось, что у Морта Рейни уже не хватит сил оторвать их друг от друга.
Он снова и снова вспоминал парня с заправочной станции, который протер ветровое стекло его «бьюика». Морт и не надеялся, что кто-то станет протирать ему стекло, и решил, что парень оказал дополнительную услугу только потому, что узнал писателя, чьи книги ему нравились. Может быть, так оно и было, но ветровое стекло действительно надо было протереть. Лето прошло, но если часто и быстро гонять по проселочным дорогам, то стекло быстро пачкается.
А ему пришлось как следует поездить по проселочным дорогам. Ему надо было в кратчайший срок сгонять в Дерри и обратно, задержавшись ровно настолько, чтобы успеть поджечь дом. На обратном пути он даже не остановился на заправку. А после этого нужно было еще пойти и убить кота, разве не так? Он был занят, занят, очень занят.
Морт остановился посреди гостиной и обернулся, чтобы посмотреть сквозь стеклянную стену.
— Если все это сделал я, то почему же я этого не помню? — спросил он, обращаясь к серебристой трещине в стекле. — Почему я не могу вспомнить даже сейчас?
Он не знал.., но теперь понял, откуда взялось это имя, разве не так? Одна половина от южанина, чей рассказ он украл в колледже; вторая половина от человека, который украл его жену. Все это было похоже на причудливую литературную шутку.
Она сказала, что любит его, Морт. Она сказала, что теперь любит его.
— Черт с ним! Человек, который спит с чужой женой, — вор. А женщина — его сообщник.
Морт с вызовом взглянул на трещину.
Трещина ничего не сказала.
Три года назад Морт опубликовал роман под названием «Семья Деллакоурт». В обратном адресе — после рассказа Шутера — значился город Деллакоурт, штат Миссисипи. Это…
Внезапно он рванулся в кабинет за энциклопедией, поскользнулся и чуть не упал на кучу разбросанных по полу бумаг. Он вытащил том с буквой «М» и нашел статью «Миссисипи». Дрожащим пальцем пробежал по списку городов — список занимал целую страницу, — надеясь вопреки надежде.
Ничего хорошего он там не увидел.
Ни Деллакоурта, ни Делакоурта в штате Миссисипи не было.
Он подумал, не поискать ли Перкинсбург, город, в котором Шутер вроде бы купил его сборник «Каждый бросает по монете» перед тем, как сесть на автобус «Грейхаунд». Но просто закрыл энциклопедию. Зачем зря тратить время? В штате Миссисипи действительно мог быть город с названием Перкинсбург, но теперь это ничего не меняло.
Имя романиста-преподавателя, в классе которого Морт встретил Джона Кинтнера, было Ричард Перкинс-младший. Вот откуда взялось это название.
Да, но я ведь не помнил ничего этого, так, каким же образом?..
Ох, Морт, запричитал тоненький голосок. Ты очень болен. Ты очень больной человек.
— Я не согласен с этим, — снова сказал Морт, ужасаясь невероятной слабости собственного голоса, да разве мог он когда-нибудь представить себе, что жизнь может быть похожа на сон, в котором ты совершаешь нечто совершенно непоправимое?