Четыре после полуночи (сборник)
Шрифт:
— Просто беру сигареты, — сказал Шутер. — Даю вам время подумать. — И взял с приборной доски пачку «Пэлл-Мэлл».
— Хотите?
— У меня есть свои, — обиженно буркнул Морт и вынул из кармана красной фланелевой рубашки старинную пачку «L&M».
Iни закурили сигареты, каждый из своей пачки.
— Если будем продолжать таким образом, нам придется драться, — наконец произнес Шутер, — Я этого не хочу.
— Боже, я ведь тоже этого не хочу!
— В глубине души хотите, — возразил Шутер, продолжая изучать Морга из-под опущенных век с хитроватой
Моргу очень хотелось разглядеть признаки того, что Шутер преувеличивает, дабы произвести на него впечатление, но этих признаков не было. Неожиданно Морт почувствовал холодок внизу спины.
— Так что я собираюсь дать вам три дня. Позвоните своей бывшей жене и попросите ее прислать вам журнал с рассказом, если этот журнал действительно существует. А я вернусь. Конечно, никакого журнала нет; уверен, мы оба это знаем. Но вы произвели на меня впечатление человека, которому следует многое обдумать.
Шутер посмотрел на писателя с выражением сурового сожаления, чем окончательно привел Морга в полное замешательство, и гак же сурово спросил:
— Вы не предполагали, что кто-то может схватить вас за руку, не так ли? Вы никогда не думали об этом.
— Если я покажу вам журнал, вы уйдете? — спросил Морт. (Он обращался больше к самому себе, чем к Шутеру.) — Я просто хочу понять, действительно ли мне стоит тратить время и разыскивать этот журнал.
Шутер резко открыл дверцу машины и скользнул за руль. Морт обнаружил, что этот человек мог двигаться с невероятной скоростью.
— Три дня. Используйте их как хотите, мистер Рейни.
Он завел мотор. Тот глухо захрипел непритертыми клапанами, и увядающий полдень наполнился резким запахом бензинового дыма.
— Закон есть закон, а справедливость есть справедливость. Прежде всего я должен был дать понять, что на этот раз вам не уйти, хотя вы, вероятно, привыкли прятаться от неприятностей, которые всю жизнь сами и создавали. Это первое. — Он равнодушно посмотрел на Морта через опущенное стекло. — Второе — это основная причина, по которой я приехал сюда.
— И что же это? — услышал Морт свой голос. Все это было странно и приводило его в бешенство. А главное, писатель чувствовал, как в его душу неумолимо заползает уже знакомое ощущение вины, будто он, Морт, действительно совершил то, в чем обвинял его этот деревенский сумасшедший.
— Мы еще поговорим об этом. — И Шутер тронул свой старый фургон с места. — А пока подумайте о том, что такое закон и что такое справедливость.
— Ты псих! — крикнул Морт, но псих уже мчался по шоссе туда, где оно пересекалось с 23-й магистралью.
Мортон Рейни смотрел вдаль, пока фургон не скрылся из виду, затем медленно побрел назад. Чем ближе он подходил к дому, тем болезненнее ощущал, как пусто стало
ГЛАВА 11
Телефон зазвонил, когда он дошел до половины тропинки, спускающейся к дому. Морт бросился бежать, хотя вовсе не собирался этого делать, и несся как угорелый все оставшееся расстояние, проклиная себя за столь дурацкую реакцию. Собакам Павлова с их рефлексами было до него далеко!
Он распахнул внешнюю дверь и уже нащупал ручку внутренней, когда звонки прекратились. Морт вошел в дом, закрыл за собой дверь и посмотрел на телефон, стоявший на маленьком антикварном столике, когда-то купленном Эми на блошином рынке. В этот момент он легко представил себе, что телефон тоже смотрит на него, терзаясь механическим нетерпением: Только ни о чем не спрашивай меня, босс, — я не создаю новости, я только сообщаю о них. Морт подумал, что, пожалуй, ему следовало бы купить новый телефон с автоответчиком.., хотя, может быть, и не надо. Задумавшись об этом всерьез. Рейни решил, что телефон вряд ли можно назвать его любимым изобретением цивилизации. Если ты действительно кому-то нужен, тебе перезвонят.
Он сделал себе бутерброд и подогрел чашку супа, но понял, что не хочет ничего. Морт чувствовал себя несчастным и одиноким. Кажется, он все-таки немного заразился сумасшествием Джона Шутера. А потому не очень удивился, обнаружив, что в сумме все эти чувства вызывали сонливость.
Морт с некоторой робостью покосился на кушетку, и внутренний голос тут же прошептал: Ну ладно, отдохни. Только помни, что ты можешь убежать, но не сможешь спрятаться. Когда ты, проснешься, все это дерьмо по-прежнему будет здесь.
Это было истинной правдой, но со временем все проходит благополучно проходит О сиюминутных решениях можно сказать только одно — они все-таки лучше, чем никакие. Морт решил, что позвонит домой (его сознание настаивало на том, чтобы думать о доме в Дерри как о «доме», и он подозревал, что это пройдет не скоро), попросит Эми найти экземпляр «Журнала Эллери Квина» с «Посевным сезоном» и выслать ему срочной бандеролью. Затем пару часов подремал на кушетке. Поднялся он часов в семь или около того и, бодрый, прошел в кабинет: где написал еще немного дерьма.
С таким отношением, кроме дерьма, ты ничего не напишешь, упрекнул его внутренний голос.
— Пошел ты! — сказал ему Морт Одно из преимуществ одинокой жизни заключается в том, что можно смело и громко разговаривать с самим с собой и никто при этом не заподозрит, что ты сошел с ума.
Он набрал номер дома в Дерри. В трубке раздались гудки междугородной связи, а затем самый ненавистный из всех телефонных звуков: мерзкий сигнал «занято». Эми с кем-то разговаривала, а если Эми всерьез решила с кем-нибудь поболтать, то беседа могла затянуться на несколько часов. Возможно, даже дней.