Четыре сказки
Шрифт:
Мартыну гостить некогда. Оделся в простеньку троечку и в худеньки щиблеты, написал на губы усы, склал свои бесценны яблоки в коробок и пошел в город.
У Раискиных ворот увидел ейну стару фрелину:
– Яблочков не прикажете-с?
– Верно, кисляшши.
– Разрешите вас угостить.
Подал молодильного. Старой девки лестно с кавалером постоять. Яблоко на обе шшоки лижот. И кряду стала толста, красна, красива. Забыла спасибо сказать, полетела к королевны:
– Раичка,
– Машка, ты ли? Почто эка?
– Мушшина черноусой яблочком угостили. Верно, с этого… У их полна коробка.
– Бежи, ростыка, догоняй. Я куплю, скажи: королевна дорого даст!
Мартынка того и ждал. Завернул пару рогатых, подает этой Машки:
– Это для барыни. Высший сорт. Пушшай едят на здоровье. За деньжонками потом зайду.
Раиска у себя в спальны зеркалов наставила, хедричество зажгла, стала яблоки хряпать:
– Вот чичас буду моложе ставать, вот чичас сделаюсь тельна, да румяна, да красавица…
Ест яблоко и в зеркало здрит и видит – на лбу поднелись две россохи и стали матеры, и выросли у королевны рога долги, кривы, кабыть оленьи.
Ну, уж эту ночку в дому не спали. Рога те и пилой пилили, и в стену она бодалась – все без пользы. Как в зеркало зглянет, так ей в омморок и бросат. Утром отправили телеграмму папаше, переимали всех яблочных торговцев, послали по лекарей.
Нас бы с вами на ум. Мартына на дело: наклеил бороду, написал морщины, наложил очки. Срядился эким профессором и с узелочком звонится у королевиной квартеры:
– Не здесь ли больная?
– Здесь, здесь!
Раиска лежит на постели, рошшеперя лапы, и рога на лямках подвешаны. Наш дохтур пошшупал пуп – на месте ли, спросил, сколько раз до ветру ходила, и были ле дети, и были ле родители, и не сумашеччи ле были, и папа пьюшшой ле, и кака пинтература?
Также потребовал молоток, полчаса в пятки и в темя колотил и дышать не велел. Тогда говорит:
– Это вполне научное явление с рогами. Дайте больной съись два куска мыла и ташшыте в баню на снимок.
Она ела-ела, тогда заревела:
– О, беда, беда! Не хочу боле лечицца-а! Лучче бы меня на меленки смололи-и, на глину сожгали, на мыло сварили-и!
Тут Мартын выгонил всех вон и приступил накоротки:
– Я по своей практике вижу, что за некотору подлось вам эта болесь!
– Знать ничего не знаю, ведать не ведаю.
Тогда добрый лекарь, за рога ухватя, зачал ей драть ремнем:
– Признавайся, дура, не обидела ле кого, не обокрала ле кого?!
– О, виновата, тепере виновата!
– В чем виновата?
– У тятенькиного министра карты высадила.
– Куда запехала?
– Под
Мартын нашел карты. Достал молодильные яблоки:
– Ешь эти яблоки!
– О, боюсь, боюсь!
– Ешь, тигра рогатая!
Она яблоко съела,– рога обмякли и отпали; друго съела – красавица стала.
Была черна, суха, стала больша, красна, налита! Мартынко взглянул, и сердце у него задрожало. Конешно, против экой красоты кто же устоит! Глядел, глядел, дале выговорил:
– Соблаговолите шайку воды.
Подала. Он бороду и краску смыл. Раиса узнала,– где стояла, тут и села.
Мартынко ей:
– Рая, понапрасну вы на меня гору каменну несли. Это я из-за многих хлопот не поспел вас тогда высмотреть, а тепериче страстно абажаю.
Дальше нечего и сказывать. Свадьба пошла у Мартынка да у Раиски. Песни запели, в гармонь заиграли.
Вот и живут. Мартынко всех в карты обыгрыват, докуль этих карт не украдут.
Ну, а украдут, опять и выпнут Мартына.
Волшебное кольцо
Жили Ванька двоима с матерью. Житьишко было само последно. Ни послать, ни окутацца и в рот положить нечего. Однако Ванька кажной месяц ходил в город за пенсией. Всего получал одну копейку. Идет оногды с этими деньгами, видит – мужик собаку давит:
– Мужичок, вы пошто шшенка мучите?
– А твое како дело? Убью вот, телячьих котлетов наделаю.
– Продай мне собачку.
За копейку сторговались. Привел домой:
– Мама, я шшеночка купил.
– Што ты, дураково поле?! Сами до короба дожили, а он собаку покупат!
Через месяц Ванька пенсии две копейки получил. Идет домой, а мужик кошку давит.
– Мужичок, вы пошто опять животину тираните?
– А тебе-то како дело? Убью вот, в ресторант унесу.
– Продай мне.
Сторговались за две копейки. Домой явился:
– Мама, я котейка купил.
Мать ругалась, до вечера гудела.
Опять приходит время за получкой идти. Вышла копейка прибавки.
Идет, а мужик змею давит.
– Мужичок, што это вы все с животными балуете?
– Вот змея давим. Купи?
Мужик отдал змея за три копейки. Даже в бумагу завернул. Змея и провещилась человеческим голосом:
– Ваня, ты не спокаиссе, што меня выкупил. Я не проста змея, а змея Скарапея.
Ванька с ей поздоровался. Домой заходит:
– Мама, я змея купил.
Матка язык с перепугу заронила. На стол забежала. Только руками трясет. А змея затенулась под печку и говорит:
– Ваня, я этта буду помешшатьсе, покамес хороша квартира не отделана.