Четыре степени жестокости
Шрифт:
— А при чем тут Элгин?
Лицо у Джоша вытянулось, я заметила, как по нему пробежала судорога тревоги. Или страха. Он не ответил.
— Джош, я ничего не понимаю. При чем здесь комикс? Почему Рой или кто-то еще могут причинить тебе из-за него вред?
— Рой сказал, что комикс — не что иное, как карта сокровищ.
Я откинулась на спинку стула. На моем лбу залегли глубокие морщины, выдающие мой истинный возраст. Безумные, авантюрные фантазии глупого мальчика потрясли меня до глубины души.
— Сокровищ?
Он кивнул.
—
— Он написал слово «копай»? — Глаза юноши расширились.
— Чтобы выкопать сокровища. Ты хоть понимаешь, как нелепо это звучит?
— Мне все равно, верите вы или нет. — пробормотал он.
Мне хотелось оставить Джоша и уйти. Выйти через главные ворота и поскорее убраться подальше от этого места.
— Сам посуди, как я могу поверить? — спросила я.
Он снова пожал плечами.
— Если хочешь, чтобы я поверила тебе, ты должен обо всем мне рассказать.
— Но как я могу рассказать, если вы меня не понимаете?
— Джош, мы оба знаем: тебе известно намного больше, чем ты говоришь.
— Хорошо, — признался он. — Я знаю вот что: Рой — это не Рой.
Я не сразу нашлась, что сказать.
— Что ты хочешь сказать?
— Вы считаете Роя жирным одноногим вонючим старикашкой, который любит отпускать дурацкие шутки, не так ли? А на самом деле он все здесь контролирует. Вся власть находится в его руках. Он все здесь организует. И я думаю, что рисунки Кроули, которые он делал для него, были своего рода посланием.
— О чем же были эти послания?
— О деньгах.
Я впервые почувствовала, что он говорит правду. Это был уже не бред о пророке в тюрьме, которым потчевал меня брат Майк, это уже было что-то стоящее.
— В каком смысле о деньгах?
— Не знаю.
— Господи, — вздохнула я. На меня снова накатила усталость, и я стала соображать, как вытянуть из него побольше за оставшееся время. — Как думаешь, ты смог бы воспроизвести рисунки по памяти? И объяснить, что это значит?
Джош поднял глаза.
— Я пытался отдать вам комикс, — злобно прошептал он. — Если бы вы поверили мне тогда, ничего бы не случилось.
Я увидела в его глазах упрек и легкие проблески ужаса. Он умолял меня. Я вспомнила о ботинках, привязанных к зарешеченному окошку, которое называли Решетка Нищего. Мое воображение нарисовало протянутые руки и хорошо одетых людей, которые проходят мимо, опасаясь, что просители могут дотронуться до них. Постепенно я начала все понимать. Потребность в сострадании оказалась сильнее жажды наживы.
И осознание этого немного смягчило меня.
— Почему ты хочешь, чтобы тебя перевели на третий ярус блока «Б»? Это же участок Фентона. Или думаешь, он будет защищать тебя?
Джош снял марлю со лба и смял ее в руке.
— Он обещал.
— Кто дал тебе наркотики, Джош? Просто назови имя.
— Я не могу, — прошептал Джош. — Не могу предать его.
— Так это был Фентон?
Он ничего не ответил. Лишь моргнул
— Понимаю, — продолжила я, — ты напуган. Но мы ведь можем сказать, что это был Рой Дакетт. Ты много общался с ним. Это очень даже вероятно.
— Хорошо. — Джош поморщился, словно ощутив бессмысленность подобного компромисса. — У нас должно получиться. Я постараюсь.
— Тебе ничего не нужно делать, — предупредила я. — Главное, не рискуй жизнью и постарайся не вляпаться в какую-нибудь историю.
— Я хочу сидеть с остальными, — повторил Джош.
— Сделаю все, что в моих силах.
— И поскорее. — попросил он. — Пожалуйста.
33
Мелинда разлила кофе в высокие кружки и добавила сливки, которые не портились при комнатной температуре. Раскачиваясь на стуле, она ждала, пока я поделюсь с ней полученной информацией.
К тому моменту, когда я вышла из комнаты Джоша, я чувствовала себя вымотанной и больной. С трудом переставляла ноги. От долгого сидения в неудобной позе ломило ребра. К тому же у меня нарушился слух. Я чувствовала себя так, словно кто-то ударил меня по ушам, и никак не могла прийти в себя.
— Не уверена, что правильно поняла все, что он мне попытался сказать. — Я замолчала, будто внезапно смутившись. — Да и можно ли полагаться на информацию зэка? — Я задумалась, что сказать и как обвинить Роя. И вместе с тем я должна объяснить свое замешательство. — Они — прирожденные лжецы. Всегда говорят тебе то, что ты хочешь услышать.
— Разумеется, так оно и есть. — согласилась Мелинда. — Как там говорится? У преступлений, совершенных в аду, не бывает свидетелей-ангелов. Умение найти человека, который расскажет, как все обстояло на самом деле, — самый большой и чудесный секрет успешной работы детектива. Затем ты подкрепляешь эти показания уликами. Но никто не станет давать тебе информацию безвозмездно. Все хотят особого к себе отношения или каких-нибудь услуг. Или требуют, чтобы мы закрывали глаза на их незаконную деятельность. Всегда есть риск, что тебя обманут. Но самые лучшие сведения я получаю от заключенных или от людей из их окружения, которые преследуют свои личные цели.
— Интересно какие?
Мелинда улыбнулась.
— Вот, например, на прошлой неделе был показательный случай. Мне позвонила женщина и сообщила о поставке наркотиков в Дитмарш, которая осуществлялась через посетителей одного из заключенных. Оказалось, в тот же день зэк, чье имя она назвала, имел личное свидание с другой женщиной. Когда оно закончилось, мы изолировали заключенного и стали ждать, пока из него выйдет контейнер с пилюлями.
Я старалась не думать о презервативе с таблетками у меня в кармане. Он был завернут в тряпку, словно грязное доказательство недозволенного секса. Содержимое было примерно тем же, но на этот раз передача не состоялась.