Четыре столицы Древней Руси. Старая Ладога, Новгород, Киев, Владимир. Легенды и памятники

Нелидова Е.

В виде привесок встречаются иногда игольники, ключи, уховертки и ложечки. Затем в большом количестве находятся бусы. В могилах с трупосожжением находят много рассыпанных бус, а в могилах с обыкновенным погребением находят целые ожерелья на скелетах. Бусы эти самой разнообразной формы и весьма разнообразного материала. Предметы обиходной жизни, находимые в могилах, тоже очень разнообразны; там встречаются: ножи, точильные бруски, огнива, замки, весы, гребни, ножницы и разные хозяйственные или рабочие инструменты. Древние язычники верили в загробную жизнь и снабжали уходившего туда всеми необходимыми для жизни предметами.

Бранденбург указывает на то, что все вещи, найденные в приладожских курганах, встречаются в описании быта древних финнов, которое мы находим в их рунах или преданиях, изложенных в виде поэмы, носящей название «Калевала».

В мифе (предании) о происхождении ехидны говорится, что пасть ее происходила из застежки, данной богиней Сюойятер. В другом мифе заяц, принеся известие о гибели девы Айно, говорит, что красавица исчезла вместе с бывшей на ней серебряной застежкой; в мифе о происхождении железа к последнему обращается кователь Ильмаринен со словами: «Станешь ты мечом для мужа и застежками для женщин» [3] . Также много можно встретить в «Калевале» указаний на пряжки, браслеты и разные

другие украшения. Среди подвесок и украшений встречаются небольшие металлические изображения утки или гуся, которые, вероятно, имели значение талисманов. По финским преданиям, собранным в «Калевале», утке приписывается происхождение вселенной, так как из яйца утки вышли земля, небо, звезды и тучи. Слова «уточка», «курочка» служат у финнов ласкательными названиями. Один из героев «Калевалы», Ламмикейнен, похитив невесту на одном острове, прощаясь с последним, говорит:

3

«Калевала» – полный перев. Бельского.

«Ну, прощайте, луг Саари,Корни сосен и пни елей,Где ходил я этим летом,Эту курочку искавши,Все за уточкой гоняясь».

Хозяйка севера, Лоухи, отдавая дочь кователю Ильмаринену, говорит:

«Эту уточку драгую,Птичку нежную вручаю,Будет дней твоих подругой,Будет курочкой любимой».

Подвесок в виде конской головки также имел значение по финским преданиям. В одном месте «Калевалы» злобная Лоухи, похитив с неба солнце и месяц, говорит, что они не освободятся, пока она не выпустит их вместе с девятью конями. Кони изображались на гробницах и как бы означали душу усопшего и победу над смертью. Изображение конской головки считалось талисманом против всякого зла. Подвески в виде бронзовых ключей тоже имели значение талисманов. По преданию древних финнов, ключами обладал бог неба Укко. Все предметы домашней утвари и все оружие, найденные в курганах, встречаются в описаниях жизни финнов в «Калевале».

Переходя к курганам Волхова, Бранденбург отмечает различие их от курганов Приладожья. Здесь замечается, прежде всего, некоторая разница в похоронных обрядах. Трупы, очевидно, также сжигались, но остатки их складывались в особые сосуды – урны. Затем в насыпях замечается везде присутствие каменных груд или кладок, чего совершенно не встречается в курганах Приладожья. Подобные курганы исследовались археологами возле Новгорода, на реке Ловати, около Чернигова и в других местах, где исстари селились славяне. Волховские курганы Бранденбург считает тоже славянскими.

^{Церковь Святого Георгия. Подкупольная часть с росписями}

^{Лик ангела. Фреска Георгиевской церкви}

Разные иностранные монеты VI, VII и VIII веков, преимущественно восточные, найденные в курганах близ Старой Ладоги, подтверждают свидетельства о торговле, происходившей здесь еще в первые века христианства. Славяне и руссы, которые вели торговлю с восточными народами, были известны им с давних времен. Арабский писатель X века Ибн-Фодлан ездил в Болгарское царство, находившееся при впадении реки Камы в Волгу, встречался там с русскими купцами и описывал потом их обычаи. Обстановка, найденная при раскопках славянских курганов, согласуется с описанием обряда погребения у руссов, которое дал этот писатель. Трупосожжение было в обычае при погребении, но разные обряды, сопровождавшие сожжение, были в зависимости от общественного или материального положения покойника. Иначе хоронили бедного, чем богатого, иначе князя или начальника, чем простого смертного. «Бедному человеку делают у них небольшое судно, кладут туда труп и сжигают. Имущество богатого они собирают и разделяют на три части: треть дают семье, за треть кроят покойнику одежду и за треть покупают горячий напиток, который пьют, когда убивает себя одна из рабынь покойного и сжигается вместе со своим хозяином». Дальше Фодлан рассказывает подробно о погребении знатного русса, на котором он присутствовал. «Они опустили покойника в могилу на десять дней, закрыли могилу крышкой, а сами шили пока для него одежду. Затем семья покойного спросила его молодых рабынь и рабов, кто из них пожелает умереть вместе с ним. Согласившуюся рабыню поручили двум девушкам, которые должны были стеречь ее, всюду ходить за ней, всячески служить ей и даже мыть ей ноги. Родные в это время шили одежду и приготовляли все нужное. Девушка каждый день пила, пела, была весела и довольна. Когда настал день сожжения умершего и девушки, все отправились на реку, где стояло большое судно. Оно было уже вытащено на берег и стояло между четырьмя столбами, вбитыми в землю, а кругом столбов были расставлены фигуры, похожие на людей. Люди ходили взад и вперед и говорили слова, которых я не понял, а мертвец лежал вдали, в своей могиле, откуда его еще не вынимали. Потом принесли ложе, поставили его на ладью и покрыли ватными стеганными одеялами, греческой золотой паволокой и положили на нее подушку из той же материи. Все это расстилала старуха, которую руссы называют ангелом смерти. Она же распоряжалась шитьем платья и всеми приготовлениями, она же должна была убить рабыню. Когда пришли к могиле, то сняли землю с деревянной крыши, отняли прочь крышу и вынули покойника, завернутого в холстину, в которой он умер. От холода он весь почернел. Крепкий напиток, плоды и музыкальные инструменты, положенные с ним в могилу, теперь вынули. Мертвеца одели в штаны, сапоги, камзол и кафтан из золотой паволоки с золотыми пуговицами, надели на него шапку из золотой материи, опушенную соболем. Затем понесли в шатер, разбитый над ладьей, посадили на одеяло, подперли подушками, принесли крепкий напиток, плоды, пахучие травы и положили возле него. Здесь же положили хлеб, лук и мясо. Потом принесли собаку, разрубили ее на две части и бросили в ладью. Все оружие покойника разложили возле него. Привели двух лошадей и гоняли их до тех пор, пока они не измучились, тогда разрубили их своими мечами и куски бросили в ладью. Потом привели двух быков, которых также изрубили и бросили в ладью. Принесли еще курицу и петуха, зарезали их и бросили туда же. Было в пяток после обеда… Подняли девушку в ладью, но не пустили пока в раскинутый над покойником шатер. Пришли мужчины со щитами и палицами и поднесли ей чашу крепкого

напитка. Она взяла чашу, запела над нею и потом выпила. «Этим, – сказал мне переводчик, – она прощается со своими ближними». Подали ей другую чашу; она взяла, держала ее и пела длинную песню. Но старуха торопила ее скорее выпить чашу и войти в шатер, где лежал ее господин. Девушка со страхом и нерешительно подошла к шатру. Но едва успела она просунуть туда голову, как старуха быстро втащила ее в шатер и сама вошла туда же. В ту же минуту мужчины начали бить палицами в щиты, чтобы не было слышно криков девушки и чтобы другие рабыни не испугались и не стали бы отказываться умирать со своими господами. Потом вошли в шатер шесть мужчин, положили девушку возле господина, двое из них схватили ее за руки, двое за ноги, а старуха, называемая ангелом смерти, обвила ей вокруг шеи веревку, конец которой дала мужчинам, чтобы они затягивали. Сама же она взяла большой ширококлинный кинжал и несколько раз вонзила его между ребер девушки, а мужчины тянули веревку, пока не задушили ее. Затем подошел ближайший родственник умершего, взял кусок дерева, зажег его и им поджег дрова, положенные под ладьей. Потом подошли все остальные люди, каждый подкладывал дрова и поджигал их. Наконец огонь охватил дрова, затем судно, палатку с мужчиной, девушкой и всеми находящимися в ней вещами. Подул ветер, пламя разгорелось и распространилось. Не прошло и часа, как судно, дрова и трупы превратились в пепел. После этого руссы сделали на месте, где стояло судно, что-то в роде круглого холма, вставили в середину дерево, на котором начертали имя усопшего, и удалились».

В числе других Волховских курганов Бранденбург исследовал и величественный курган у села Михаила Архангела, верстах в восьми от Старой Ладоги, который предание называет Олеговой могилой. Курган этот доходит до пяти сажен вышины и до 140 аршин в окружности. До раскопок он был в виде усеченного конуса и имел в основании каменную кладку из плит, как бы обходящую подошву кургана внутри его. По исследовании кургана нашли на глубине от вершины в пять аршин две небольшие груды камней и род площадки, выложенной плитами, на три аршина глубже еще пять плоских груд, или каменных помостов, сложенных из булыг в два яруса. Наконец, на глубине в 13 аршин, т. е. в основании кургана, нашли семь отдельных каменных груд, также частью в виде более или менее правильных помостов, частью же в виде громадных куч булыжников. По самой подошве под всей насыпью расстилался черный слой с вкрапинами угля, на котором между упомянутыми грудами найдены четыре обгорелых бревна. Вся подошва была обнесена каменной оградой около двух аршин толщиной, причем наружная ее сторона состояла из ряда огромных валунов, а внутренняя тонкая стенка из плит, пустое же пространство в аршин между ними было забито мелкими камнями со щебенкой и сверху прикрыто плитами. Кроме того, в насыпи было найдено немного разбросанных обломков костей, железа и бронзовой проволоки, развалившийся глиняный горшок с кусками какой-то черной обугленной массы (животного угля, быть может, от сожженного мяса), с остатками коры или бересты, которой, по всей вероятности, был накрыт горшок. Наконец, в подошве кургана найден только небольшой слой сожженных костей. Но снаружи насыпи было обнаружено целое языческое могилище, заключавшее 14 погребенных трупов. Снаружи могильник не имел никаких признаков, но внутри был продолговатой формы и как бы огибал круглую подошву кургана. Ряды лежавших в нем скелетов следовали за кривизной насыпи и постепенно вследствие этого изменяли свое положение. Из числа трупов два было женских. При некоторых скелетах оказались кое-какие предметы украшений, как кольца, бусы, пряжка, затем костяной гребень, несколько ножей и обломок венедской монеты XI века.

В летописи Ипатьевского списка мы видим указание на то, что уже в XII веке жители Ладоги находили в земле разные украшения и старинные вещи. Летописец, как видно, был в Ладоге во время построения в ней каменного городища, о котором он и сообщает, между прочим, в одном месте летописи: «В се же лето Мстислав заложи Новгород болии первого. В се же лето заложена бысть Ладога камением на присне Павлом посадником, при князе Мстиславе. Пришедшю ми в Ладогу, поведоша ми ладожане, яко сде есть, егда будет туча велика, и находят дети наши глазкы стеклянныи, и малыи и великыи, провертаны, а другие подле Волхов берет, еже выполаскивает вода, от них же взях более ста; суть же различни». Из дальнейшего разговора летописца с ладожанами видно, что они связывали нахождение бус на размытом дождем или волнами Волхова берегу с грозой, тучами и другими явлениями природы. Они считали это дивом и, очевидно, им не приходило в голову, что они находят остатки украшений, которые носили люди, жившие здесь задолго до них.

Раскопки курганов с научной целью, т. е. археологические, стали производиться уже в гораздо более поздние времена. Волхов в этом отношении был счастливее всех других исторических мест в России, на его берегах были произведены первые археологические раскопки. Но многие курганы, как здесь, так и в других местностях, были разорены и разграблены еще в древности и, конечно, без всякой научной цели, а просто с желанием поживиться. Немые, загадочные холмы – «сопки», как называют их обыкновенно, давно уже интересовали людей, а предания о богатых кладах, зарытых в них, разжигали интерес. На это хищническое опустошение курганов Волхова указывает Штрандман, оставивший в 1816 году рукописное описание курганов России и Сибири. Передавая, что в Старой Ладоге, в одном кургане, около 1774 года были выкопаны какие-то необыкновенной величины человеческие кости, Штрандман указывает на огромный курган ниже Ладоги, глубоко разрытый кладоискателями.

^{Выход из Ладожской крепости в процессе реставрационных работ. Современная фотография}

По сообщению Гюссена, издавшего в 1773 году в Лейпциге описание Петербурга, еще до 1710 года евангелическим пастором Толлем была совершена археологическая экскурсия за Шлиссельбург и Старую Ладогу для курганных раскопок. Тогда же были найдены им многие древности, поступившие потом в частную собственность. Здесь же производились в шестидесятых годах прошлого столетия раскопки В. Прохоровым и некоторыми другими археологами, но результаты или неизвестны, или незначительны. Самые ценные и осязательные результаты дали раскопки в семидесятых и восьмидесятых годах прошлого столетия, произведенные вышеупомянутым Н. Бранденбургом. Он же производил раскопки Рюриковой крепости и нескольких разрушенных церквей, исчезнувших с течением времени под земляными насыпями.

Раскопки крепости, основательно уже к тому времени разрушившейся и ушедшей в землю, обнаружили все разнообразие ее переживаний и дали разнообразные остатки людей разных племен и разных состояний, перебывавших на ее области чуть не с доисторических времен. Наряду с медвежьим зубом с просверленным отверстием и небольшим каменным диском с отверстием в центре, т. е. предметами, которые могут быть отнесены к доисторическим временам, можно встретить среди находок рыцарскую шпору, рукоятку шпаги или даже медную полушку 1735 года.