Четыре угла коварства
Шрифт:
– Это ж сколько спирта уйдет на твой шедевр? – подключился Феликс, но очень невесело.
– Ради моей бомжихи я готов купить цистерну спирта на свои кровные.
– Говоришь как влюбленный… в труп.
– Выше бери, Феликс, выше. Я ученый… э… надеюсь, что стану ученым. В этом смысле – да, я люблю все, что помогает углубить мои знания. Ой, смотрите, лифт приехал, бежим, а то ждать будем…
Ух как рванули все трое – спринтер позавидовал бы.
Стоило ему вставить ключ, Зоя Артемовна…
…открыла дверь, чему Павел удивился:
– Ма,
– Сынок, меня достал ты, – сердито ответила мама, закрыв дверь, ведущую из прихожей в комнаты.
– Чем я заслужил твой гнев?
Он неторопливо снял куртку, так же неторопливо вешал ее в шкаф, тогда как Зоя Артемовна говорила яростным шепотом и очень при этом торопилась:
– Павлик, я всегда считала твою работу ценной, необходимой, я всегда старалась создать тебе все условия… Но сейчас, когда в нашем доме гадюка, ты не мог бы приходить домой, как все нормальные люди – вовремя?
Разве мог Павел пообещать то, что никогда не выполнит? А всего не расскажешь, тем более когда в доме чужие уши, но оправдаться попытался:
– Ма, у нас рабочий день ненормированный. Честное слово, сейчас огромная проблема свалилась на нашу группу, вопрос жизни и смерти, поверь…
Дернув плечами и сбросив его руку, она осталась непреклонной:
– Павлик, у меня тоже проблема! Я не выношу ее щебет, а она постоянно лезет общаться, когда я дома. И потом, дорогой, мы оставляем ее в квартире, однажды вернемся, а здесь одни стены, ты этого не допускаешь? Я отнесла кейс с ценностями к Тамаре.
– А у нас ценности есть? – шутливо спросил Павел.
– Слушай, мне надоели твой пофигизм и этот тон…
Зоя Артемовна метнула в него взгляд василиска и сказала то, чего не хотела говорить, да вырвалось:
– Ночью я видела, как она выходила из твоей комнаты! Почти в костюме Евы! Приехала снова выйти замуж за тебя, да?
– Ах, вон в чем дело! – И сын рассмеялся, смешно ему, видишь ли. – Ма, успокойся, Лора как пришла, так и ушла ни с чем. Мама, твой сын не дурак. Или ты сомневаешься во мне?
– Сомневаюсь, а что, не должна? – призналась Зоя Артемовна. – Просто я хорошо помню, как на тебя действовала эта… Лора. Запомни, Павлик, если твоя… бывшая поселится здесь, я уйду из дома.
– Куда? – вытаращился он.
– К Тамаре. Места у нее много, она скоро родит, я буду нужна ей и ребенку, моему внуку или внучке. Тимочка хороший мальчик, но раз ты говоришь, что он не твой…
– Мама! – Павел обнял ее. – Лора никогда здесь не поселится.
– Уже поселилась, чувствует себя как дома, странно, что ты этого не замечаешь. Ах да, ты же не бываешь дома.
– Потерпи, пожалуйста. Я хочу знать…
– Ой, а что вы тут стоите в прихожей?
Конечно, это она заглянула, нежданная и незваная Лора-Лорик, Зоя Артемовна быстро сообразила, что ей сказать, лишь бы вопросов не было:
– Павлик хочет уйти к приятелю. Когда у них сложное дело, они работают сутками. А я не пускаю.
И с вызовом посмотрела
– Подчиняюсь. Мамуля, что у нас на ужин?
– Я приготовила мясо под шубой, как ты любишь, – сообщила Лора. – И Тимочка любит мясо под…
А тут и Тимочка появился, кинулся к Павлу:
– Папа!
Потрясающе тупая ситуация, самая крутая мелодрама отдыхает. А состояние неловкости перед ребенком – это тяжелая пытка, тянет на дикарский поступок, хочется разгромить в квартире все: разбить посуду, переломать мебель, а Лору… У-у-у… Лору хочется выкинуть в окно, чтоб она летела вниз головой и не улыбалась умильно. Вместо агрессии Павел присел перед мальчиком на корточки и, не умея разговаривать с детьми, объяснился с ним по-взрослому:
– Послушай, парень, у меня очень много работы, приходится срываться с места, когда вызывает начальство. Извини, друг, что прошлый раз не удалось нам пообедать…
– Позавтракать, – поправил его мальчик.
– Точно? – смутился Павел, а Тима закивал, мальчик все помнил. – Так давай поужинаем вместе?
Тимофей порывисто обнял его за шею… Нет, это не мелодрама! Это самая настоящая трагедия будет, когда ребенок узнает, что мама (родственница гадюки) его обманула. Павел взял Тиму за руку и повел сначала в ванную, руки-то обязательно надо мыть, потом весело ужинали, Лора (стерва) принимала активное участие в их разговорах, шутила (глупо и неуместно), смеялась, действуя на нервы Павлу. Зоя Артемовна молча ужинала, попеременно переводя безучастный взгляд на весельчаков, она же первой и встала из-за стола, ушла в свою комнату. Тем временем Тима рассказывал про комп, ведь папа интересовался, во что он любит играть, мальчик его поправил:
– Я, папа, не играю… ну, так, иногда. Я изучаю.
– Неужели? Тогда покажи, что ты там изучаешь.
Мальчишка сорвался с места и бросился за компом. У Павла мимика переменилась, он исподлобья уставился на Лору, но у нее чутье, как у змеи перед землетрясением, она убирала посуду и мыла ее, на него не смотрела, но спросила:
– Как тебе наш сын?
– Забавный мальчишка, – произнес он. – Интересно, в кого он такой башковитый?
– В тебя. – Лора повернулась к нему, заговорила с сожалением: – Я не претендую на ум, если бы умной была, не потеряла бы тебя.
– Мне повезло, что ты не была умной, – кольнул ее он. – Но у меня нет способностей ни к технике, ни к математике, ни к наукам. Я заурядный следак.
– Но ты тоже занимаешься вычислениями, – возразила Лора.
– Логично. Но у меня другой принцип…
Не удалось ему поведать о принципах своей работы, впрочем, она и так поняла, что не верит он в свое родство с Тимой, вбежал мальчик. Он по-деловому поставил перед ним ноутбук, делясь с папой грандиозными планами:
– Ноут старый, но железо классное, надежное. Я, папа, учу языки программирования…