Четыре времени года

Тарасова Татьяна Анатольевна

В Саппоро я бегала смотреть другие виды, сейчас же коплю силы для своего дня и никуда не хожу. Тренеры на Олимпиаде должны, как и спортсмены, быть в пике своей формы, поэтому нельзя распылять внимание и необходимо отдыхать.

Не знаю, какая Олимпиада мне дороже всех, все они очень разные. Понятно, что последняя занимает в памяти самое большое место.

Тарасята

Так называют команду моих учеников. За те годы, что я работаю тренером, у меня занималось несколько десятков фигуристов. Я помню их всех прекрасно. И буду помнить всю жизнь. Они были разные: добрые, злые, трудолюбивые, лентяи, но для

меня, как для матери ее дети, всегда самые дорогие существа. Ученики — это, впрочем, те же собственные дети, видишь все их недостатки, но все равно любишь. Из жизни моих учеников складывается и моя. Но расскажу я о тех, чья работа со мной отмечена каким-нибудь существенным событием как веха, которой отмечен определенный этап на моем тренерском пути.

Людмила Суслина и Александр Тихомиров

Людмила Суслина и Александр Тихомиров — самые первые мои питомцы. Когда я поняла, что тренироваться больше не смогу, то вдруг оказалась в страшном одиночестве и не знала, что делать дальше, то ли идти танцевать, то ли идти учиться, то ли идти работать. Передо мной открывались все дороги, но, правда, ведущие неизвестно куда. В один из этих дней маеты и раздумий, нелегких для меня дней, так как я очень любила кататься, а теперь в силу моей непригодности вынуждена была оставить любимое дело, ко мне приехал мой первый партнер Александр Тихомиров. С Сашей я выросла, с Сашей выполнила норму мастера спорта, с ним выигрывала юношеские соревнования. Теперь Саша Тихомиров катался с Люсей Суслиной. Он посидел у меня в гостях, а уходя, между прочим, сказал: «Что ты мучаешься, ходишь такая расстроенная, ты же способная девочка. Вот возьми нас с Людой тренировать. А то с нами никто возиться не хочет».

Это сейчас при каждой более или менее приличной паре тренер, хореограф, врач, музыкант да еще и администратор крутится. Тогда же Люся и Саша занимались одни, даже тренера для них свободного не было. Но катались Суслина с Тихомировым, как и я, в «Труде» и к тому же на стадионе Юных пионеров. Что можно еще себе пожелать лучшего! Конечно, не прошло и недели, как я вылетела с ними на лед и сразу же начала ставить им короткую программу на музыку Арама Хачатуряна «Танец с саблями». Музыку, к которой я еще не раз потом возвращалась. Я крутилась вокруг Люси и Саши с утра до вечера, мне все нравилось, все, было интересно. Непонятно только, отчего Суслика и Тихомиров так уверовали в меня? Прошла еще неделя, и они на соревнованиях занимают четвертое место, обходя пары, у которых прежде не выигрывали. Думаю, зараженные моим восторгом, они оказались на большом эмоциональном подъеме плюс еще и ощущение, что они кому-то нужны, что у них есть свой тренер. Но не только я им — и они мне оказались необходимы.

С той минуты, как я снова пришла на СЮП, теперь уже тренером, я ожила. Я начала придумывать себе сразу тысячу хлопот. Принялась рядить Люсю и Сашу: пришивать к Люсиному платью какие-то немыслимые кружева, к голове прилаживать цветы, заказывать Саше новые костюмы. Конечно, ничему я их не учила и не могла еще научить, но они первые, кто в меня поверил, вручив мне свою судьбу.

Саше, как и мне, исполнилось тогда девятнадцать, Люся на год старше, но тем не менее они абсолютно мне подчинялись и делали все, что я от них требовала.

Каждый прокат проверяется видеозаписью

Тогда же меня пригласил к себе Игорь Александрович Кабанов и передал своих учеников-танцоров: Моисееву и Миненкова,

Татьяну Войтюк с Вячеславом Жигалиным. Я ходила безмерно счастливая. День теперь складывался безумно интересно, он весь подчинялся строгому расписанию. К тому же меня (какое счастье!) взяли в штат тренеров «Труда». Дома был настоящий праздник — я выбрала для себя дело, главное, пошла по дороге отца.

Суслина и Тихомиров катались у меня еще четыре года. Они вошли в сборную команду страны, и отныне четвертое место было их постоянным. Короче, Люся с Сашей превратились в стабильную, хорошую пару. Они ушли незаметно, без обид и без шума. Устали от спорта, сделали в нем все, что смогли, и ушли. И сейчас, когда прошло уже столько лет после их последнего выступления, я, как и тогда, могу сказать: «Спасибо вам, Люся и Саша».

Где работает Люся, я не знаю, а Саша занялся наукой. Он мне звонит, редко, но мы все же встречаемся, все у него в жизни спокойно и хорошо.

Следующие мои ученики в парном катании пошли еще дальше, с ними я ездила на чемпионаты мира, Европы, на Олимпийские игры.

Ирина Черняева и Василий Благов.

Я расскажу о них.. На нашем стадионе в конце шестидесятых годов работала Лида Горлинская, которая вела группу парного катания. Она по каким-то своим соображениям собиралась -уходить и оставила мне в наследство двенадцатилетнюю Черняеву и четырнадцатилетнего Благова. Эта пара спустя пять лет заняла на олимпийском турнире в Саппоро шестое место.

Маленькая, тоненькая, совершенно прозрачная девочка Ира, с голубыми в пол-лица глазами. Никто и никогда не мог предположить, во всяком случае с первого взгляда, что эта хрупкая с виду девочка по характеру сильный и волевой человек. У нее не наблюдалось ярких данных для фигурного катания. Отсутствовала резкость, не было крутки, но в соревнованиях она ни партнера, ни меня ни разу не подвела.

Я называла ее флиппок. В один из сезонов в число обязательных элементов короткой программы входил прыжок флипп. Ире он не давался. Точнее, она смогла пару раз на тренировке показать что-то отдаленно похожее на этот прыжок. Шансы, что Ира прыгнет флипп на соревнованиях, практически равнялись нулю. А эта удивительная девочка в течение всего сезона ни разу на состязаниях не сорвала прыжок. Черняева — Благов выигрывали звание чемпионов Советского Союза, на их счету победа над парой Карелина — Проскурин, в те годы одной из лучших советских пар. Ира с Васей были пятой парой в мире, четвертой в Европе.

Вася — мой друг по сей день. Он нередко забегает ко мне. Добрый, с улыбкой от уха до уха. Он вырос у бабушки (бабушка водила его на каток и воспитывала его), и не самое веселое было у него детство. Зато вымахал таким здоровым и сильным, что получил в сборной прозвище «подъемный кран», и, по-моему, мог поднять сразу двух партнерш.

Иру он уверенно держал над головой и легко исполнял с ней любые поддержки. Ира и Вася ровесники Моисеевой и Миненкова. Когда Ира и Андрей выиграли международный юниорский турнир по танцам, тогда же на нем в соревновании пар победили и Черняева с Благовым, позже подобные турниры стали называться юниорскими чемпионатами мира.

Проработали мы вместе пять лет. Катались они без большого эмоционального подъема, но хорошо. Они смогли бы еще выступать вместе, но я сделала большую ошибку: Вася хотел прыгать многооборотные прыжки, что не удавалось Ире, и я поменяла ему партнершу. А новая пара не состоялась.

Семилетняя дочка Иры Черняевой подошла ко мне во время турнира «Московские новости» и заявила: «Возьми меня к себе. Ты мою маму тренировала, теперь меня будешь». То есть я уже что-то вроде бабушки у фигуристов.